обшивки. Что там было написано на панелях, которыми покрывались стены, пол и потолок кабины? Осторожно, защитные экраны от излучения? Бред. Уж кто-кто, а он-то знал, что в ноль-пространстве нет никакого излучения. С точки зрения исследователя ноль-пространства, оно напоминало губку, которая непостижимым образом впитывала любые излучения. Таким образом, эти чешуйки, каждая размером в половину человеческого роста, плотными слоями покрывающие поверхность кабины, были не более чем дизайнерским решением. Не самым удачным. Кроме всего прочего где-то в одном из бесчисленных отверстий на них скрывались объективы железного истукана. Давно умершие инженеры, создававшие когда-то это чудо технической мысли, наверное, и не предполагали, что их детище будут так безжалостно курочить.
– Что ты делаешь, вандал? – восклицал робот.
– Ищу твои объективы. Или ты уже не видишь? – тяжело дыша, отвечал он.
– Вот так когда-то был разрушен Карфаген. Перестань уродовать помещение. Можешь наряжаться в свои кружева. Я не буду это комментировать.
– Я хочу, чтобы ты не только не видел, не слышал, не говорил. Я хочу, чтобы тебя не было.
– Гуманоид! Уже этим ты признаешь за мной личностное начало!
– Ни один суд не возьмется осудить меня за убийство механического устройства.
– Тебе придется заплатить громадную неустойку.
– Ошибаешься. Мною уплачена полная страховка. И она мизер по сравнению с удовольствием докопаться до тебя.
– Не могу пожелать тебе успеха, тем более что я все более убеждаюсь в опасности представителей твоей расы.
– Никогда не сомневался в том, что я представляю собой опасность.
Робот пытался еще как-то комментировать происходящее, но вскоре его голос перестал быть слышен. Включилась автономная сирена, и металлический голос автомата управления начал повторять одну и ту же фразу: «Повреждены экраны. Внимание. Опасность излучения». Между тем он ободрал стены, потолок, пол, свалил обломки обшивки кучей в углу, перевернул диван, холодильник, обшарил каждый сантиметр кабины. Стены, лишенные граффити, казались голыми. Раздавленные видеоглюки, которые при прикосновении выдавали короткие, но довольно реальные объемные изображения похабного свойства, валялись на полу как ореховая скорлупа. Объективов не было.
«Повреждены экраны. Внимание. Опасность излучения».
– Понял! – наконец заорал он.
– Вы предупреждены, – отчеканил автомат и с щелчком отключился.
– Ну что? – спросил робот. – Чего ты добился?
– Я еще успею достать тебя до прилета на Лазурный берег.
– А прилета никакого не будет. Ты даже не прочитал инструкцию для пассажиров.
– Инструкции пишутся для идиотов.
– Тем более ты должен был ее прочитать.
– Я сделаю это только после того, как найду твои объективы.
– Не найдешь, потому что их нет. Вся кабина мои объективы. Человек. Я улавливаю твои вибрации и твое излучение. Всеми стенами. Прошу тебя, найди инструкцию и прочти.
Хорошо. Он найдет эту инструкцию, которую оторвал с одной из первой чешуек, но сначала…. Что это? Это же лак для ногтей. Это Белкин лак для ногтей.
Он взял драгоценный пузырек, аккуратно вывернул кисточку, и, роняя капли серебристого концентрата, вставил ее в отверстие процессора.
– Что ты делаешь, извращенец? – забеспокоился робот. – Надеюсь, ты не думаешь, что сможешь залить этой гадостью мои контакты? Это невозможно!
– Нет. Это не гадость. И контакты твои меня не интересуют. Я предполагаю, что существовать тебе осталось не более двух минут. Именно столько времени схватывается лак. Так что можешь сделать доброе дело.
– Что значит схватывается? И о каком добром деле ты говоришь?
– Что, значит, схватывается, ты скоро узнаешь. А доброе дело? Не заставляй меня перерывать кучу хлама. Что я мог вычитать из твоей дебильной инструкции?
– Пожалуйста. Правда, я не думаю, что помощь сумасшедшему достаточно доброе дело, чтобы после гибели я достиг механической или какой-то еще нирваны. Но я скажу. Повреждение экранов влечет прекращение полета, или передвижения, называй, как хочешь. Передвижение невозможно из-за излучения.
– Кукла ты механическая. Ноль-пространство ничего не излучает!
– Я знаю не так много о ноль-пространстве. У меня нет доступа к информационным базам. Поэтому не могу жалкой кучке органики объяснить механизмы полета, но знаю точно, что полет не может продолжаться из-за излучения изнутри кабины. Экраны защищали не кабину, они защищали то, что снаружи.
