Генка проснулся от стука в стекло. В окне торчала голова Котенкина.
– Не ори! – строго сказал Котенкин. – Одевайся! У нас проблема!
Генка быстро оделся, схватился за сумку.
– Ой, – испугался он. – Кубик пропал!
– Иди сюда, – поймал его Котенкин под окном. – Рыжковы могли забраться в комнату?
– А зачем? – скривился Генка. – Он все равно только меня слушает!
– Ко мне ночью точно они забрались! – хмуро сказал Котенкин. – Два мопеда, что Кубик собрал, разбили. Еще и на воротах написали – «Все должно быть чесно». Без буквы «Т». Точно Рыжковы. Я надеялся, что Кубик твой выручит…
– Зачем они так? – размазал слезы по щекам Генка. – Разве мы кому-то сделали плохо?
– Какая теперь разница? – пожал плечами Котенкин. – Что теперь делать? Идти к Рыжковым и требовать кубики назад?
– Не знаю, – приготовился вовсе разрыдаться Генка и вдруг замер. Брезент, который еще вчера накрывал груду металлолома и его, Генки, убежище, за ночь натянулся и увеличился в объеме!
– Ты что? – насторожился Котенкин.
– Вон, – прохрипел Генка, тыкая пальцем в угол двора. – Смотри!
Машина и в самом деле была восстановлена, только Генку она не заинтересовала. Кубики вновь надорвались. Лежали безжизненно на земле. Генка уже не мог даже плакать.
– Магнитов больше нет!
– Поехали на «Вторчермет», – твердо сказал Котенкин.
23
Договориться с капитаном не удалось. Тот встретил друзей на воротах «Вторчермета» с ружьем, построил Котенкина и Генку сначала в одну колонну, затем в одну шеренгу, отдал команду «равняйсь», «смирно», заставил маршировать на месте, затем произнес речь:
– Значит, все правда? Рыжковы не врут? Скрываете от отчизны научное достояние? Используете инопланетный раритет в личных целях? А то, что обороноспособность родины падает, никого уже не волнует? А ну-ка, Малинин, вытряхивай эти ремонтные кубики из сумки!
Что было делать перепуганному Генке? Вытряхнул. Капитан посмотрел на серые кубики с сомнением, подвигал их носком начищенного сапога, затем потребовал выложить на бетонные плиты телефоны и подобрал их, не сводя с пленников глаз.
– Ну что же… Заодно и проверим. Не получится – сочтем шуткой. А если получится, будем иметь в виду, что победителей не судят. Быстро! Котенкин, в кабину, включишь магнит по команде. Малинин – к магниту. Закрепишь кубики и вниз. Понял?
– Понял, – прошептал перепуганный Генка. Сейчас, в эту самую минуту, ему казалось, что все его детские страхи – сущая ерунда, потому что нет на самом деле ничего страшнее, чем этот старый солдат с горящими глазами.
– Врубай! – махнул рукой Котенкину капитан. – На полную!
Загудел кран, зашевелилась куча железа, подтянулась к магниту, и тут же искры посыпались из магнитной блямбы, и куча осела.
– Был приказ на полную, – еще громче заорал капитан.
– И так на полную! – со слезами закричал сверху Котенкин. – Перегрузка уже!
– Плевать! – зарычал капитан. – Родине нужны не краны, а танки!
Но искры посыпались сильнее, а вскоре задымила и кабина крана. Котенкин, кашляя, стал спускаться. А капитан присел возле перепуганного Генки и погрозил ему пальцем.
– Я знаю, рядовой Малинин, что эта штуковина слушается только тебя. Сейчас ты поднимешься и принесешь ее сюда. А потом пойдешь со мной и будешь меня слушаться. Надо послужить родине, сынок. Радуйся. Не каждому выпадает такая возможность.
24
Страх как тяжесть – поднять трудно, а нести можно. Так и Генка, несмотря на то, что ноги его дрожали, смог идти перед капитаном и даже оглядывался время от времени на побледневшего Котенкина, на капитана с двустволкой в руках. Идти пришлось недалеко. У забора стояла половина танка – две гусеницы и стальное корыто между ними. Тут же лежала гора железа.
– Залезай! – скомандовал капитан.
– Не получится! – в отчаянии закричал Котенкин. – Энергии не хватит! Башни нет! Орудия нет! Двигатель мертвый уже лет двадцать! Все заржавело!
– Заодно и проверим, – вытер рукавом лоб капитан. – А ну-ка, доставай своего ремонтника Малинин. А ты, Котенкин, принимай пост! Охраняй периметр!
Забравшись внутрь мертвого механизма, Генка присел в углу и открыл сумку. Словно чувствуя что-то неладное, Кубик медленно выбрался на стальное ребро.
