Библия Раджниша. Том 1. Книга 1

леденящий холод, для этих рыб холода не существует. Человек — это животное с горячей кровью. Он нуждается в защите. Поэтому обнажить его — абсолютный идиотизм. А Махавира предписывал, что нельзя пользоваться никакими инструментами, даже такими простыми, как лезвие бритвы, не представляющими собой ни большой машины, ни большой технологии. Если вы хотите укоротить свои волосы, вам следует выдергивать их. Поэтому монахи-джайны круглый год выдергивают свои волосы. Это так глупо, так омерзительно, так неестественно... и для чего?

Все обоснование этому в том, что если вы делаете так, то вы утверждаете свою добродетель и будете на небесах. С одной стороны, он говорит: «Не будьте алчными, алчность — это грех». А с другой стороны, он не учит ничему, кроме алчности, алчности к иному миру. Это представляется намного большей алчностью, чем алчность к этому миру: иметь деньги и хороший дом — это ничто по сравнению с вечными наслаждениями на небесах. А у джайнов семь небес, и, поэтому, чем больше вы истязаете себя, тем выше вы поднимаетесь. Представляется, что в Махавире есть определенный элемент мазохизма. Но я не мог говорить этого джайнам.

Так что я нес в себе, в своем сердце, тяжелый груз. Мое здоровье было разрушено по многим причинам; самая главная из них — в том, что я говорил о людях, с которыми совсем не был согласен. Я не согласен — и не только не согласен, но нахожу их психопатическими, невротическими, шизофреническими, антижизненными.

Все эти религии прошлого — антижизненны. Ни одна — ради жизни, ни одна — ради живущих, ни одна — ради смеха. Ни одна религия не воспринимает чувство юмора как свойство религиозности.

Поэтому я говорю, что моя религия — это первая религия, которая берет человека во всей его целостности, во всей его естественности — воспринимает человека целиком, как он есть. Вот что для меня означает святость: не нечто священное, но нечто, принятое во всей его целостности.

Возможно, всё вокруг вверх дном, и вам нужно поставить все на свое место; совсем как в составной картинке-загадке, вам нужно все поставить на свое место. И затем из этой целостности возникает религиозное сознание.

Больше, чем о ком-либо еще, я говорил о Будде. Но он такой же антижизненный, как и все другие: «Эта жизнь должна быть использована только для достижения настоящей жизни, которая придет после смерти».

Но никто не возвращался после смерти. Нет ни единого доказательства возвращения кого-нибудь после смерти, нет ни одного рассказа о том, что там есть жизнь.

А все эти религии основываются на том предположении, что жизнь после смерти есть: жертвуйте этой жизнью ради той. А я говорю: «Жертвуйте той ради этой!» — поскольку это все, что у вас есть: здесь и сейчас.

А если и есть какая-нибудь жизнь после смерти, то вы будете там, и тогда это тоже будет «здесь и сейчас». И если вы знаете, как жить здесь и сейчас, вы сможете жить и там. Поэтому я учу вас жить здесь и сейчас.

Это первая религия, которая ничего не отвергает из вашей жизни. Она принимает вас целиком, как вы есть, и находит пути и методы сделать целое более гармоничным. У вас есть все необходимые составляющие.

Все, что необходимо, — внутри вас, может быть, правда, не на нужном месте. Нужно все расставить по своим местам. И когда все поставлено на свои места, это я называю добродетелью. Тогда в вас возникает человек характера, человек, которого я могу назвать моральным, религиозный человек.

Все старые религии основаны на определенных системах верований. Об этих верованиях нет смысла спрашивать, поскольку все они — фантазии, красивые вымыслы, — но все равно вымыслы.

Вы не можете спросить: «Откуда вы знаете, что Бог создал мир?» Не было ни единого свидетеля, не могло быть по самой природе, поскольку если там уже был свидетель, то это было, не начало мира. Нужно будет вернуться назад до этого свидетеля. Мир уже был; свидетель был там. Этого свидетеля достаточно для доказательства того, что мир уже существовал. Так что не может быть никакого свидетеля, видевшего Бога, создающего мир.

Но все религии принимают это, и вам запрещено спрашивать, поскольку сомневаться — значит быть в «черном списке».

И тогда семь кругов ада ожидают вас, со всеми мучениями, которые мог бы только представить какой-нибудь Адольф Гитлер, или Иосиф Сталин, или Мао Цзе-дун, Эти религиозные люди представили себе задолго до этого... все виды мучений.

И не на несколько дней — христианство бросает вас в ад навечно. Такое абсурдное предположение!

Христианство признает только одну жизнь. За одну жизнь, сколько грехов вы можете совершить?

Если вы постоянно день и ночь совершаете грехи в течение семидесяти лет, с первого до последнего дня, как постоянный грешник, то и тогда вечное наказание не может быть оправдано. Вечное наказание... навсегда? Этому не будет конца! И я не думаю, что вы совершаете грехи постоянно, каждый момент. Человек может совершить несколько грехов... может отправиться в тюрьму года на четыре, на пять лет; это может быть оправдано. Но вечный ад?

Итак, они эксплуатируют ваш страх, страх ада, и алчут наслаждений на небесах. Вот весь их шаблон воздействия на человеческий ум.

Я хочу сказать вам, что они — лишь так называемые религии. Они не религии совсем.

Это первая религия. Я не обещаю вам никаких небес, я не пугаю вас никаким адом; ничего этого нет. Я не говорю: «Вы должны следовать за мной, только тогда вы спасетесь». Так говорить — абсолютный эгоизм. Иисус говорит: «Приходи, следуй за Мною». Даже моя книга об Иисусе озаглавлена «Приходи, следуй за Мною». Это не мои слова. Это слова Иисуса. Если вы спросите меня, я скажу: «Никогда! Не следуйте за мной, поскольку я потерял себя. Если только вы не выбрали для себя путь потеряться навсегда, как я... тогда все в порядке».

По мне, всякий, кто провозглашает превосходство любого рода и то, что вы должны следовать за ним, находится на позициях фашиста.

Мои санньясины — это не мои последователи, но мои попутчики, мои друзья, мои возлюбленные.

Они что-то увидели во мне, как вы что-то видите в зеркале. Вы не последователь своего зеркала, — но в зеркале вы можете увидеть свое лицо. Учитель — это зеркало. Вы не обязаны следовать за Ним. Вы должны увидеть ваше лицо в его зеркале — вот и все. И помните одну вещь: зеркало вовсе ничего не делает. Когда вы смотритесь в зеркало, это вы что-то делаете; вы смотритесь в зеркало. Зеркало не обеспокоено тем, смотритесь ли вы в него или нет. И зеркало не делает ровным счетом ничего, когда вы смотритесь в него; оно просто отражает вас. Это его природа, вот почему мы называем его зеркалом. Оно просто отражает. Это не деяние, это бытие.

Учитель вовсе ничего не делает. Это Его бытие, Его присутствие становится источником отражения. Постепенно, мало-помалу, вы начинаете видеть себя в новом свете, на новом пути, в новом аспекте, в новом измерении.

Старые религии основаны на системах верований. Моя религия абсолютно научна. Это не вера, это не вероисповедание — это чистая наука.

Слово «наука» означает «познание». Конечно, эта наука отличается от той, которой учат в университетах. Та наука объективная, эта — субъективная.

Иногда слова потрясающе значимы. Задумывались ли вы когда-нибудь над словом «объект»? Оно просто означает то, что препятствует вам, возражает вам, стоит на вашем пути, мешает вам (англ. object — «объект» и «возражать, протестовать»). Наука пытается наблюдать объекты, окружающие вас. Они не должны мешать вам. Они не должны вставать на вашем пути. Напротив, они должны стать вашим путем; они должны стать камешками для перехода через ручей, они должны использоваться. Они не должны оставаться врагами, окружающими вас. Так что все усилия науки заключаются в преобразовании объектов, препятствий, в друзей, чтобы они больше не препятствовали вам, но позволяли вам двигаться, приветствовали вас.

И когда я говорю, что религия, моя религия, — это наука, то это означает, что религия наблюдает субъективность так же, как наука наблюдает объекты.

Субъективность — это противоположность объективности, диаметральная противоположность. Объект