«винтом» кличут. Ну и второй трейлерный парк, что в километре от него, а от меня сейчас, кстати, в паре сотен метров слева, тоже не отставал.
Сообразив, что пока я рассматриваю бой между 'белой швалью' и зажиточными горожанами, меня могут спокойно взять на прицел слева, я дернулся, и перевел бинокль в ту сторону. И только для того, чтобы чуть не выронить его с перепугу. Всего в сотне метров от меня по пыльной дорожке через поле несся белый старый пикап, в кузове которого стояли двое с дробовиками, и смотрели на меня.
Спасла меня оросительная трубя, тянущаяся через поле, которую не мог переехать пикап, и поэтому они вынуждены были рвануть в объезд. Но то, что ехали именно ко мне, сомнения не вызывало. Плюнув на размышления, я завалил мотоцикл вправо, выкрутив газ и развернувшись на пятке, после чего пригнулся к рулю и рванул вперед так, что машина встала на заднее колесо. Пикапу до разворота метров сто еще, или чуть меньше, а я уже в противоположном направлении еду.
Одноцилиндровая шестисотка трещала как пулемет, мотоцикл чуть водило на наборе скорости, но зубастые покрышки справлялись хорошо. За мной поднимался длинный хвост пыли, который скрыл от меня преследователей. Хлопнули несколько выстрелов, но не прицельно, скорее всего. Я лишь прибавил газу.
Путеводная линия алюминиевой серебристой трубы, вдоль которой я несся, оборвалась оранжевым коллектором, нырнула в землю, а я резко свернул правее, планируя выскочить на дорогу, ведущую с Дамбы Лагуна в город. На повороте меня снова мотнуло, но я удержал мотоцикл в заносе, подняв пыль до небес, выскочил на серый асфальт дороги и погнал на юг. Снова послышались выстрелы, пуля выбила искры из дорожного покрытия почти у самого переднего колеса. Чего это они взбеленились-то? Чем я им помешал? Мотоцикл понравился?
Впереди показались дом и два амбара очередной фермы. За амбаром стоял ярко-красного цвета пыльный пикап с помятой водительской дверью. И когда я почти проскочил в проход между домами, он неожиданно тронулся с места и перегородил мне дорогу. Если бы я ехал чуть-чуть быстрей, то врезался в него, без сомнения. На этом бы мое бегство и завершилось. Но все же я несся не сломя голову, и поэтому мне удалось свернуть левее, на пыльную площадку перед большим деревянным амбаром, удержать мотоцикл в заносе, чуть не вывихнув ногу, и единственное, что мне удалось сделать — влететь в сам амбар через распахнутые ворота, объехать уже никак не получалось. Зажав оба тормоза, я все же влетел в огромную кучу каких-то картонных коробок, сложенных у дальней стены, потерял контакт с мотоциклом, со стуков приложившись пластиковой защитой голеней о руль, после чего с грохотом повалил штабель картона во все стороны, а заодно и на себя. Мотоцикл заглох, потянуло бензином.
Забившись в коробках как муха в паутине, я все же вырвался из пыльной западни и успел заскочить за старый, со снятыми колесами автомобильный прицеп, поставленный на попа у стены амбара, и выхватить «таурус» из кобуры, положив его на ржавое железо и направив на вход. С улицы заурчали моторы, скрипнули ржавые тормоза, послышался гомон голосов. Сколько их там? В пикапе, что гнался за мной, было трое. А в том. что пытался перегородить дорогу… Не разглядел, но кажется все же двое. Пятеро против меня, в западне сидящего. И что делать будем?
Решение пришло в голову сразу, едва я представил, как после первых моих выстрелов по входу бандиты просто зайдут сбоку и изрешетят тонкие стены, а заодно и меня, прячущегося за ними. Какие у меня преимущества перед противником есть сейчас? Вообще никаких. Вот этим и надо пользоваться. Потому что активности от меня не ждут наверняка. И нехрен ждать.
Выбравшись из-за прицепа и морщась от боли в ушибленном колене, я быстро и вполне бесшумно пошел вперед, пистолет у груди, ствол вверх и от себя, указательный на рамке. Все как учили, носки повыше, чтобы не споткнуться, на полусогнутых. И успел. К тому моменту, как голоса зазвучали совсем близко, я стоял прямо у самого входа в амбар, за полутораметровым простенком, в темном углу. Вот мое преимущество! У меня глаза к темноте уже привыкли, а те на аризонском дневном солнце стоят, морщатся. Им время нужно будет, чтобы меня просто разглядеть.
Но их пятеро. А я один. Почему не боюсь? А почему же не боюсь, боюсь как раз, просто руки с коленками не трясутся почему-то. А боюсь так, что дыхание спирает. Но как будто не боюсь. Не боюсь, не боюсь, не боюсь… мантра у меня такая. Ну где они, сволочи?
Все равно не боюсь… вот они, двое сразу! Оба сразу! И смотрят вдаль амбара, оружие туда нацелено, не думают, что я вот, что вот он я, что рядом совсем, что у меня ствол с метра ближнему в висок направлен. Не правильно! Дальнему надо! Ближнего я всегда достану.
Я перевел пистолет в висок мужику с подковообразными усами и в клетчатой рубашке без рукавов, выбрал усилие самовзвода и выстрелил. И сразу же второй выстрел, в лицо ближнему, который даже не среагировал, лишь дернулся с испугу, и сразу быстро, быстро мимо него, еще падающего, на улицу, не уклоняясь, не маневрируя (пауза — смерть), где с винтовкой в руках голый по пояс толстяк в грязной бейсболке и со слипшейся от пота бородой и волосами на груди, глаза сумасшедшие и испуганные, словно смерть свою увидел, а так и есть, выстрел в лицо, кто-то дергается и кричит в кабине пикапа, непонятно что делая, что его так колбасит, раз-два-три в него, сыпется закаленное стекло, гильзы струйкой из затвора, где еще один?
Глаз улавливает какое-то движение слева, и я просто валюсь животом в пыль, перекатываюсь набок, уходя от выстрела, взбившего пучком дроби пыль облаком и швырнувшего мне ее в лицо, в очки, и начинаю жать на такой податливый спуск тяжелого пистолета, пуская пулю за пулей в черный на фоне солнца и белой стены дома силуэт, чувствуя как подпрыгивает в руках оружие, и уже после второго выстрела человек заваливается набок, схватившись за живот и роняя ружье, и начинает корчиться в пыли, в быстро увеличивающемся кровавом пятне, загребая ногами пыль.
А я вскакиваю на ноги, пригнувшись изо всех сил бегу обратно к амбару, на ходу меняя магазин и роняя опустевший в пыль, и приседаю за воротным столбом, прижав к нему оружие. Тихо.
Кругом тихо, только мотор пикапа, где человек уронил окровавленную голову на руль, тихо работает. Два трупа возле самых ног, у обоих головы прострелены. Не встанут. У водителя пикапа дыра во лбу. Тоже не зомби. Еще двое остались. «Борода» еще мелко подергивается, пуля попала в лицо, но не убила. Последнему я несколько раз попал в живот, он тоже еще жив.
Ладно, до них далеко, что эти двое, что рядом? Я быстро убираю пистолет в кобуру и подхватываю с земли черный 'Хеклер-Кох МП5' — популярный у американской полиции немецкий пистолет-пулемет, с выдвижным плечевым упором. Быстро осматриваю — с виду почти новый, рожок… рожок полный. Патрон в патроннике. Еще три рожка в черном подсумке, который носится через плечо. Не полицейский подсумок, больше похоже, что с какого-то частного секьюрити оружие сняли. Самому убитому такой ствол не по карману, да и не продал бы никто — 'фулл ауто', понимаешь.
Ну и ладно, откуда бы он его не взял, а мне пригодится. Что у нас второй? У второго дробовик, 'Ремингтон 1100', самозарядный, с длинным стволом в двадцать восемь дюймов, охотничий, тоже новый с виду. Наверняка ведь не его, такое ружье сотен девять стоит, больше чем сам его обладатель. Ремня нет, зато на убитом пояс-патронташ, набитый патронами 12 калибра. Не бросать же?
Пояс вытащил из-под трупа с усилием, поморщился от запаха пота, идущего от влажной кожи. Но все же повесил его себе через плечо на манер «бандольеро». И туда же «Хеклер». Пока. Ружье взял в руки, заранее впав в тоску от мысли: 'Как же я его на мотоцикле повезу, да еще без ремня'? А может на чем другом ремень есть?
Я направился к «бороде», все же затихшему. Встанет ведь, как пить дать — встанет. А у него возле ног СКС с длинным магазином лежит, «китаец», судя по всему. И разгрузка явно патронами набита. Что делать? Шмонать трупы, пока из их поселка не приедет подкрепление? А если не приедет?
Прицелился в голову лежащему из дробовика, да и нажал на спуск. Грохнуло, ударом труп аж развернуло в пыли, а мозги его разлетелись на несколько метров мелкими брызгами. А меня немедленно согнуло пополам и опять вывернуло. Тяжело, с судорогами, прямо на СКС, изгадив оружие полупереваренной пищей. По телу прокатила волна холодной потной слабости, ноги подкосились, и я, чтобы не упасть, подбежал к пикапу с трупом и оперся на капот. Ох, не хватает у меня тренировки. А думал, что привык.
Инстинктивно, чтобы чем-то занять себя, вытащил один патрон из патронташа, глянул на маркировку. Дробь 'четыре ноля', то что надо, вот так по котелкам стрелять. Воткнул его в приемник ружья. А что там в машине? Зашел на водительскую сторону, и тут же согнулся в повторном приступе мучительной, судорожной
