Конечно, в Хрустальном городе встречалось достаточно людей, особенно среди молодежи, желающих выделиться необычностью своей одежды. Их наряды порой так пестрили разнообразием и несовместимостью красок, что вызывали гнев и осуждение ортодоксальной части населения, особенно людей пожилого возраста. Но мода есть мода. То красные капюшоны диссонировали с зелеными рубашками, желтыми брюками и белой обувью. То черные брюки темнели на фоне остальной одежды, разрисованной яркими полосами во всех направлениях.
Традиционным и самым модным во все времена считался наряд, у которого ярко-голубой цвет в верхней части постепенно темнел к обуви, становясь иссиня-черным. Именно в такой одежде и был Донтер.
– Безоговорочно соглашаемся! – Тайра пощупала липучки на рукавах боцмана. – Мы и сами хотели купить по нескольку таких костюмов, ведь на них непреходящая мода во всем мире. А если вы к тому же поможете нам в выборе…
– Тогда вперед! В вашей гостинице внизу есть магазин, там мы найдем все, что вам нужно.
– Только один вопрос. – Девушка остановила Донтера, уже было направившегося к двери. – Если мы захотим пообедать в лучших ваших заведениях, будет ли нам удобно в этих одеждах?
– Смею вас заверить, что наш вид будет приличествовать любому месту и в любое время. Исключением являются лишь торжественные мероприятия и специальные собрания. Да и то приглашенных обычно заранее предупреждают, какой должна быть форма одежды.
– Все. До магазина не задаю больше ни одного вопроса. Разве что тебе. – Тайра обратилась к Халли, который уже открывал дверь: – Как у нас с наличными?
– Хоть ты и старше меня, – подчеркнул тот, улыбаясь, – но родители приучили меня надеяться только на собственную память, – он похлопал себя по карману, – и никогда не выходить из дома без денег.
– Какой все-таки вредный у меня братишка, – пожаловалась Тайра боцману уже в коридоре, – все время прошу называть меня на людях младшей, а он ни в какую.
– Ну, по-моему, возраст вам не страшен. Вы и через сорок лет будете самой прекрасной и обворожительной.
– Все, что вы говорите, сбывается! – со смехом сказала Тайра. – Если через много лет я стану старой и жуткой, я вам это припомню!
– Надеюсь, что, если подобное случится, – в тон ей ответил Донтер, – я уже буду недосягаем для вашей мести!
Спустившись вниз, они потратили минут двадцать на переодевание в новые одежды. Оставив старые в магазине, чтобы захватить их на обратном пути, вышли из здания, в котором располагалась их гостиница. А на улице действительно уже бушевал людской водоворот. Тысячи горожан спешили кто куда, подталкивая друг друга при неожиданных остановках. Между ними, нимало не смущаясь от такого столпотворения, сновали работники коммунальных служб, наводя порядок после урагана. Между домами тянулись целые аллеи из разнообразных деревьев и огромные клумбы цветов, обрамленные декоративными кустарниками. Они-то и пострадали больше всего. Оборванные листья и ветки зеленели на тротуарах под ногами прохожих. Кое-где с корнем были вырваны огромные кусты, а порой и целые деревья. Все это заботливо высаживалось по возможности на старые места, тщательно убирался весь мусор и рассыпанные земля и песок. Буквально на глазах от нанесенного штормом беспорядка не оставалось и следа.
– Да, у вас прекрасно здесь все организовано, – высказался Халли.
– Мы гордимся чистотой и порядком, – согласился боцман, – и уборщик у нас – одна из самых уважаемых профессий.
Они находились на третьем, самом верхнем из жилых уровней Западного бастиона, ближе к краю правого крыла. Треугольник уровня весь не просматривался из-за многочисленных зданий на его поверхности. Но центральный ствол бастиона, километровый в диаметре, смотрелся величественно. Он держал, казалось, немыслимый груз всей платформы за один только угол, вернее даже за небольшую его часть. На высоте шестисот метров ствол, постепенно сужаясь, вонзался в центр плоской массивной чаши диаметром более трех километров. Чаша была совершенно непрозрачной из-за хранящихся там запасов пресной воды и лишь по краям голубела от просвечивающих насквозь лучей солнца. Темным был и ствол, держащий на себе все три жилые платформы и венчающую его «техническую» чашу.
Зато улицы и площади самой платформы были совершенно прозрачны. Через них прекрасно просматривались дома и миниатюрные человечки второго уровня, и даже кое-что на первом.
– Я, наверное, никогда не привыкну к ощущению, – сказала Тайра, глядя себе под ноги, – что уже сорвалась и падаю, падаю…
– Если честно, то я тоже больше привык к непрозрачной палубе под ногами, – признался Донтер, – поэтому стараюсь больше смотреть по сторонам или вверх. Давайте решим, с чего начнем знакомство с городом.
– Хотелось бы подняться на саму чашу и взглянуть на город с самой верхней точки, – неожиданно предложил Халли.
– Увы! – с огорчением ответил боцман. – Я сам всю жизнь мечтаю там побывать, но туда имеют допуск только военные. Там у них находятся аэродромы и вспомогательные службы.
– Какая жалость, – разочарованно протянула Тайра, – я думала, что за большие деньги можно прокатиться на одном из ваших самолетов, а у вас даже не дают на них посмотреть.
– Ну, посмотреть-то на них мы как раз можем! – Донтер поднял палец, заставляя спутников прислушаться к какому-то грохоту. – Слышите?
Они задрали головы, и в тот же момент рев усилился. С края чаши стремительно сорвались три серебристых самолетика и изящно легли на крыло, совершая облет вокруг бастиона. Сделав круг, они резко спикировали почти к самой воде и с грохотом и сиянием дюз, по восходящей гиперболе, рванулись в сторону открытого океана.
– Это самые новейшие, реактивные! – Боцман улыбался такой довольной улыбкой, будто бы лично построил наблюдаемые самолеты.
– Куда же они летят? – Халли указал рукой на следующую тройку самолетов, в точности повторяющих маневр предыдущей.
– С каждого бастиона вылетает по нескольку таких звеньев для обследования закрепленных квадратов. Мало ли что может случиться за сутки подобной непогоды. Может, в море какой-нибудь корабль терпит бедствие и ему необходима срочная помощь. Или в пределах досягаемости появился гигантский айсберг, за которым срочно отправят мощнейшие буксиры.
– Что же, эти горы льда действительно существуют и Океания пользуется ими для пополнения запасов своей пресной воды? – спросила Тайра.
– Без сомнения! Я сам несколько раз принимал участие в транспортировке этих огромных ледяных глыб, которые мы доставляли на рейд возле бастионов. И для того чтобы айсберг разрезать и доставить каждый кусок в резервуары с питьевой водой, многочисленной специальной бригаде требуется неделя.
– А почему они летают именно по трое? – продолжал допытываться Халли.
– Для взаимной подстраховки. Если с самолетом что-то случится, летчик катапультируется и на его место приводнения на парашюте тут же будет отправлена спасательная группа на гидроплане, способном приземляться на воду.
– А если катапульта не сработает?
– Тогда летчик погибнет. И на место падения самолета пошлют подводную лодку для поднятия корпуса и выяснения причины аварии.
– А разве корпус при аварии не повреждается?
– В том-то и дело, что нисколечко. Недавно один самолет потерял управление и врезался в бастионный ствол. Его тут же подняли (он плавал на поверхности воды), и на нем не было даже царапин. Говорили даже, что он сможет летать снова. А вот пилота из кабины выскребали едва ли не тряпкой, так его, бедного, размазало.
– Какой ужас! – Тайра содрогнулась. – У вас в Океании, между прочим, все такое: если что-то дивное, то большое и неповторимое; если конец – то моментальный и вдребезги.
– Ну зачем же так мрачно? – Донтер ободряюще улыбнулся. – У нас, между прочим, самая высокая средняя продолжительность жизни, и мы не знаем, как повыгонять на пенсию семидесяти-,
