— Здоров, майор, — сказал он. — Ты сводки происшествий по своему округу отсматриваешь? Ну, значит, о пропаже снарядов знаешь. Знаешь? Тогда так, не в службу, а в дружбу, потряси там этого прапора. На предмет криминала. Я понимаю, что не совсем наше дело. Хотя, с другой стороны, и наше. Понимаю, что людей нет. Что зарез. Я все понимаю. Но я же тебя не следствие прошу проводить. А только легонечко пощупать, что почем. На предмет злого умысла. Все-таки снаряды. Может, их местное население по избам растащило, чтобы рыбу глушить? Или дурак какой; чтобы бабу свою гулящую подорвать? Тогда наше дело сторона. Тогда это дело прокуратуры и милиции. А если кто-нибудь эти снаряды надумал под полотно железнодорожное подсунуть? С террористическими целями. Toгда с нас с тобой потом спросят. Почему не углядели?! Почему не предупредили? Вернее, они с меня спросят, а я с тебя. Понял? Ну, тогда действуй.
Полковник положил трубку и успокоился. И забыл о снарядах. Потому что в традициях армии вовремя перевел стрелки потенциальной угрозы с себя на ближнего. На случай, если это дело вдруг перерастет в скандал и каким-нибудь боком зацепит их отдел. Теперь, если что, он чист. Он отдал приказ на места. А если там не углядели, не проверили, не разобрались, то это их проблемы. А значит, уже не его.
Давай, майор. Крутись, майор. Демонстрируй свое усердие и выучку…
Глава 20
Полномочный представитель Всемилостивейшего его высочества шейха, наследного Принца Больших и Малых Песков, двух Озер и девяти нефтяных скважин и прочее и тому подобное… всего на двух листах машинописного текста, он же Иванов Иван Васильевич, он же слесарь-изолировщик шестого разряда ремонтно-строительного управления номер семнадцать, он же Резидент мало кому известной организации, именуемой среди ее работников Конторой, продолжил свой вояж по России. В поисках столь необходимого его высочеству шейху тяжелого российского вооружения.
Представитель Всемилостивейшего прибыл с неофициальным, но очень важным визитом в город Новоковровск. На улицу Привокзальную, дом номер тридцать пять. И постучал в запертую калитку.
— Чего тебе? — спросил со двора недовольный голос.
— Мне бы Федорова увидеть.
— Какого Федорова? Нет здесь никакого Федорова.
— А кто есть?
— Я есть, — ответил по-домашнему одетый мужчина очень неопределенных лет. — Какого тебе Федорова? Мишку, что ли? Который сварщик? Так он не здесь. Он пятью домами дальше живет.
— Нет, мне не Мишку. Не сварщика. Мне Привокзальную, 35. Спросить Федорова.
— Перепутал ты что-то, мил человек. А чего тебе надо? Вообще? Может, я чем помочь смогу?
— Мне? Мне стволы нужны. Большого диаметра.
— Какие стволы? Бревна, что ли? На сруб? Так нет у меня дерева. Тебе на лесобазу надо. Там, кажись, продавали.
— Да нет, не те стволы. Другие. Металлические. Диаметром от одного до пяти дюймов.
— Пушки, что ли? Ну ты шутник. Откуда у меня пушки? У меня даже берданки нет. Разыграли тебя, парень.
— И все же вы передайте, кому следует. Что приехал покупатель. По рекомендации одного человечка приехал, — и представитель назвал известное ему имя. Имя шефа.
— Я бы передал, — усмехнулся мужчина неопределенного возраста. — Только кому? Разве только бабке своей.
— И все-таки скажите. Я буду ждать три дня в гостинице «Центральная». В 23-м номере.
— Ладно, ступай себе, мил человек, мимо. Подобру-поздорову. Хватит надо мной шутки шутить. А то я сейчас осерчаю и собаку с цепи спущу.
— Кто там? — донесся из дома женский голос.
— Да кто его знает. Ходят тут всякие. От работы отрывают…
«Может, и вправду ошибся? — подумал представитель шейха. — Или тот мелкоуголовный шеф, несмотря на угрозу неотвратимого наказания, липовый адрес всучил? Неужели провел шеф?..»
Представитель отбыл обратно в гостиницу. Бросил в стенной шкаф свой кейс, в котором уже не было автомата, но была целая кипа удостоверяющих его личность бумаг. Другой, точно такой же видом, но совсем с другим содержимым кейс он сдал в автоматическую камеру хранения.
Вечером представитель пошел знакомиться с достопримечательностями славного города Новоковровска которых было числом восемь: разваленный монастырь, действующая тюрьма и шесть вновь открытых ресторанов.
Представитель выбрал рестораны. Вначале первый, потом второй, потом третий. И так вплоть до шестого. Из него он вышел далеко за полночь. Ну не сиделось представителю в номере. Влекла его экзотическая кухня средней полосы России. А также необходимость поменьше находиться в четырех казенных стенах.
В два часа усталый, пресыщенный сомнительными ресторанными деликатесами представитель постучался в запертые двери гостиницы.
— Чего тебе надо? — спросил сквозь стекло двери заспанный, недовольный поздним визитером швейцар.
— Деньги вам передать, — показал визитер зажатые в руке двадцать долларов. — Вы обронили.
— Ах, передать, — оживился швейцар, стуча запорами.
— Меня никто не спрашивал?
— Нет, нет. Никто.
— А номер убирали?
— Номера у нас утрами убирают. Но если вы прикажете…
— Нет. Не надо. Утром так утром.
Заходя в свой номер, представитель открыл дверь едва ли больше чем на тридцать сантиметров. Только так, чтобы протиснуться боком. И, включив свет, осмотрел пол.
Несколько случайно оброненных им на пол соринок были сдвинуты в сторону. Значит, дверь открывалась. Хотя уборки не было.
Шкаф тоже открывали. Потому что был оборван волосок, приклеенный к дверце с помощью капельки коньяка. Старый, но безотказно срабатывающий на дилетантах способ проверки нарушения конституционного права неприкосновенности жилища.
Правда, дверь и шкаф могли быть случайностью. Корыстным любопытством обслуживающего персонала. А вот бронированный с шифрозамком кейс…
Представитель внимательно осмотрел створки. Здесь волоски были на месте. И значит… И, значит, в кейс лазил кто-то посторонний! Причем очень опытный посторонний. Потому что умудрился шифрозамок открыть. И снова закрыть! И волоски обнаружить и приклеить на место. На чем и прокололся. По той простейшей причине, что один из тех волосков был специально недоклеен и держался на честном слове. А теперь приляпан намертво. Переиграл сам себя неизвестный визитер. Перестарался в уборке помещения при уходе.
А тот дядя утверждал, что «такие здесь не проживают». А какие тогда проживают? Если после встречи с ними невскрываемые шифрозамки вскрываются и контрольные волоски на место приклеиваются?
Нет, не соврал шеф. По адресу направил. К очень серьезным людям направил. О чем можно судить хотя бы по тому, что, прежде чем вступать в контакт, предпочли присмотреться к неизвестному визитеру, проверить его документы и его кредитоспособность. И, будем надеяться, удовлетворились и тем и другим в полной мере. Потому что документы, банковские справки, выписки и прочие оставленные в кейсе ксивы выполнены на высоком идейно-художественном и полиграфическом уровне. Так что непрофессионалу не подкопаться. Тем более что настоящих печатей шейхов, равно как их самих, они в глаза не видели.
Отсюда будем считать, что представление полномочного посла шейха состоялось. Верительные грамоты вручены. Изучены. И приняты. Осталось дождаться приглашения на высокий прием.
Который не заставил себя долго ждать.
Вечером следующего дня в номер к полномочному и в чем-то чрезвычайному представителю явился гость. Без спроса явился. И без предупреждения.
— Здравствуйте, — сказал он. — Вы искали Федорова?
— Да. По адресу Привокзальная, 35. Но там сказали, что таких нет.
— Вам сказали правильно. Там действительно таких нет. Там другие.
— Я от…
— Я знаю. Мы позвонили ему. В больницу. И навели кое-какие справки.
— Я, конечно, извиняюсь. Но он виноват сам…
— Я все понимаю. Он нарушил условия сделки. Он хотел получить больше, чем ему полагалось за такого рода услуги.
