Прислонившись лбом к ее горячему лбу, он закрыл глаза и пробормотал:
– Черт побери, Санни. Все эти разговоры разбудили во мне острое желание оказаться на месте такого счастливого мужа…
Ей и самой нестерпимо захотелось испытать то чувство душевной близости, о котором он только что так хорошо говорил. И не только душевной. Ей хотелось коснуться губами его рта и нежно ласкать его губы и язык… Санни даже потянулась навстречу его губам, но в этот миг Тай отстранился от нее и грустно подвел итог:
– Только все это не для нас. Ты дорожишь своей независимой жизнью в Новом Орлеане, а я, как ты точно подметила, на всю катушку оправдываю репутацию городского жеребца-производителя. – Он резко встал. – А вот и Стив. Спокойной ночи, Санни. Увидимся завтра, на свадьбе.
Настроение у Санни было хуже некуда. Хотя никто бы так не подумал. В то время как на душе у нее было пусто и холодно, она, одетая в красивое шелковое платье, которое так шло ей, казалось, излучала счастье и радость.
Она заставляла себя гордо поднять голову, однако почти часовое стояние у алтаря рядом с женихом и невестой чуть не довело ее до истерики. Санни спиной чувствовала, как вся собравшаяся публика откровенно разглядывает ее и Тая, потихоньку обсуждая их взаимоотношения.
Санни старалась не глядеть на шафера, хотя ее неудержимо, словно бабочку на свет, тянуло заглянуть в его ослепительно голубые глаза.
Наконец церемония подошла к концу, и она, взяв шафера, как и полагалось, под руку, направилась к выходу из церкви. Они шли бок о бок вдоль центрального прохода, сопровождаемые то любопытными, то завистливо-враждебными взглядами. Ей хотелось остановиться и заявить всем этим женщинам, что они могут спать спокойно – она, Санни, никоим образом не претендует на шерифа их городка. Она не собиралась отбивать его у них. Как только закончится свадебная церемония, она даже не посмотрит в его сторону.
Тайком глянув на часы, она с облегчением увидела, что терпеть ей осталось примерно час. Фрэнни сказала, что официальный прием продлится не больше тридцати – сорока минут, потому что они со Стивом должны успеть на вечерний рейс до Сент-Томаса, который отправлялся из аэропорта Нового Орлеана.
Ноги ныли в новых тесных туфлях-лодочках, а губы устали непрестанно улыбаться всем и каждому. Боже, она никак не могла дождаться того благословенного часа, когда сможет наконец уехать из этого городка. И теперь уже навсегда.
Она даже стала подумывать о том, не уехать ли сегодня же вечером. Зачем ждать утра? В этом городишке ее больше ничто не удерживало, так что если ей удастся вернуться в свой дом над озером в…
– Санни?
Она вздрогнула, услышав до боли знакомый голос.
– Привет, Дон!
После окончания церемонии бракосочетания у входа в церковь она увидела и его, и Гретхен. Его лицо мелькало где-то поблизости и во время приема, а Гретхен, напротив, явно старалась не попадаться Санни на глаза. Болезненно переживая потерю своей некогда ближайшей подруги, Санни прекрасно понимала, что прошлого не вернуть.
– Можешь уделить мне пару минут? – спросил Дон.
– Конечно.
– Мне нужно поговорить с тобой наедине. Поняв, что она собирается решительно отказать ему в этой просьбе, он взмолился:
– Ну пожалуйста, Санни. Ради нашего прошлого.
Молча кивнув, Санни направилась к выходу. Дон послушно поплелся за ней. Остановившись в холле, она сказала:
– Думаю, здесь нам никто не помешает. Он нервничал и переминался с ноги на ногу, словно нашаливший ребенок. Когда-то эта привычка казалась ей милой, но теперь раздражала, она свидетельствовала о слабости и нерешительности.
– Я все собирался позвонить тебе… – неуверенно начал он.
– Я рада, что ты так и не сделал этого.
Твой звонок был бы совершенно неуместен, ты ведь теперь женатый человек.
Он горестно улыбнулся.
– О да, если бы ты только знала, как глубоко я это чувствую. Санни промолчала.
– Понимаешь… Гретхен и я… Ты знаешь, что она ждет ребенка?
– От тебя впервые слышу. Поздравляю!
Санни была удивлена, но боли не испытала, что изумило ее еще больше. Совсем недавно одна лишь мысль о том, что Гретхен носит под сердцем ребенка Дона, была бы для нее нестерпимой.
– Не стоит меня поздравлять, – скривился он. – Ей не надо было беременеть. Наш брак давно уже потерпел крах, и эта беременность – ее последняя отчаянная попытка спасти его.
– Зачем ты говоришь мне все это, Дон? Прости, я…
– Санни, прошу тебя, не уходи! – Он схватил ее за руку. – Мне надо с тобой поговорить.
– Я не хочу говорить о твоем браке. Это меня не касается.
– Касается! Я сделал большую ошибку, Санни. Ужасную ошибку! В тот день, когда ты застала меня… в тот день, когда мы должны были пожениться, ты не поверила в мое раскаяние, а вот я простил тебя за то, что ты сбежала из церкви, выставив меня на всеобщее посмешище!
Эти слова Дона подействовали на нее словно удар хлыстом.
– Кажется, я никогда не просила у тебя прощения, – прошипела она со злостью. – И не смей обвинять меня в том, что случилось с тобой! Я пожалела тебя и Гретхен и не стала объявлять во всеуслышание о твоей подлой измене в тот самый день, когда ты должен был стать моим мужем перед Богом и людьми!
– Знаю, знаю, не сердись, – пролепетал оторопевший Дон, – прошу тебя, выслушай меня.
Он осторожно оглянулся через плечо, опасаясь, что их кто-то может подслушать. На лбу у него выступили мелкие капельки пота. Санни с удивлением поймала себя на мысли, что Дон потел не так привлекательно, как Тай Бьюмонт.
– Санни, я до сих пор люблю тебя, – с отчаянной мольбой в голосе проговорил Дон. – Я так несчастлив с Гретхен… она… Она хорошая женщина, но не может заменить мне тебя. Теперь, когда она ждет ребенка, я чувствую себя как в ловушке… Да, именно так, словно меня поймали и приперли к стенке… Дон очень испугался, когда Санни вдруг звонко расхохоталась.
– Извини, Дон, – проговорила она сквозь смех. – Конечно, в том, что ты мне рассказал, нет ничего смешного. Просто я подумала, что ты, наверное, говорил то же самое Гретхен тогда, три года назад. Наверное, накануне нашей свадьбы ты почувствовал себя как в ловушке и решил доказать всем – и прежде всего себе самому, – что ты пока еще на свободе.
Она покачала головой, с жалостью глядя на Дона. Ей было жаль не только его, но и себя. Все эти три года она жила воспоминаниями о глубокой любви, которой никогда не было. Дон только с виду был мужчиной. Слабак, вечный нытик и неудачник, во всех своих бедах винивший кого угодно, только не себя. Почему она поняла это только сейчас?
– Я искренне сожалею, что ты так несчастлив, Дон. Мне действительно очень жаль тебя.
Решительно повернувшись, она направилась к выходу.
– Санни, я люблю тебя! Я всегда любил только тебя! Неужели это уже ничего для тебя не значит? – раздалось ей вслед.
Она снова обернулась к нему:
– Если ты говоришь правду, это значит лишь одно – ты такой же дурак, как и я! Прощай, Дон!
Оставаться до конца приема она уже была не в состоянии. К глазам подступили слезы, грозя в любую минуту хлынуть горячим потоком. Ничего, она извинится позднее, Фрэнни поймет, она ведь ее лучшая подруга…
С трудом пробравшись сквозь плотную толпу гостей, она отыскала свою машину и спустя всего несколько секунд уже мчалась по дороге к озеру, и встречный теплый ветер трепал ее волосы.
Из облака пыли, поднятого ее автомобилем, словно призрак возник джип шерифа. Взглянув в зеркало заднего вида, Санни увидела, что ее настигает патрульный джип, и, вместо того чтобы сбавить скорость, как того требовали его красные мигалки, она, яростно чертыхаясь, до отказа вжала педаль акселератора.
Глава 9
Затормозив прямо у крыльца, она взбежала по лестнице, влетела в дом и захлопнула за собой дверь, моментально повернув ключ в замке. Вихрем промчавшись через гостиную, она остановилась посреди спальни и тут же принялась расстегивать длинную молнию на спине.
