Зашедшая на кухню Маринка выглядела немного растерянной. Впрочем, ничего удивительного, Владик же не предупредил, что заявится в гости.
Она подошла к столу, Владик встал, обнял её и чмокнул в щёку.
— Марин, собирайся быстренько, едем на дачу ко мне. Объяснять долго, просто поверь. Родители твои тоже с нами.
Маринка всё-таки умница! Не стала задавать тупых вопросов, хотя прям видно, как её разбирало любопытство. Ничего, Тамара Георгиевна ей расскажет свою версию, пока будут шмотки паковать.
— «Победа» на ходу? — спросил Владик у Маринки.
— А что с ней будет? — встрял Максимыч. — Ездит себе и ездит.
— Очень хорошо! А то я без колес нынче.
Всё, самые важные вопросы решены. Осталось дождаться, пока женщины соберутся, а это полчаса, как минимум. Можно и чаю попить.
Коля снова проверил, насколько удобно висят кобуры поверх кольчуги, вдел в петли на поясе свои гантельные булавы, накинул плащ и взглянул на Мишу. У того из-под плаща торчал капюшон кольчуги, хауберк, натянутый на голову, и латные перчатки на руках. Не менее колоритно выглядел Витёк, надевший на свои толстенные предплечья поножи, на голову остроконечный металлический шлем с спускающейся до плеч кольчужной сеткой, и прицепивший к поясу пару булав из Яриковых запасов. Торчащий из-за спины гатлинг придавал его прикиду сумасшедшую эклектичность. Степаныч предпочел толстую стёганую куртку с бронзовыми пластинами на груди и спине, и небольшой круглый шлем с кольчужной сеткой.
Доктор с Катюшей отказались от доспехов, сославшись на плотную ткань своей униформы, будто бы уже проверенную на сопротивляемость укусам. Полковник к амуниции просто не проявил никакого интереса. Он снова ушел в себя.
Девочки кольчугам были не очень рады, хоть Ярик и подобрал те, которые им были почти впору. Юля стонала, что ей тяжело, колется, и неудобно. Еще бы ей было удобно, в кольчуге и на каблуках.
Оля, надев кольчугу, скривилась, тихо отошла в уголок и несколько раз вытянула из-за спины катану. Потом встала в боевую позицию, и стала наносить резкие скользящие удары катаной в воздух. Правильно. Хоть, теоретически, кольчуга и не стесняет движений, к её весу тоже надо привыкнуть.
Зато Маша, казалось, попала в свою стихию. Перетянутая поясом кольчуга с длинным рукавом сидела как влитая. Пять вороненых Машиных «беретт» в чёрных кобурах контрастировали с серебряным блеском тысяч маленьких колечек. Блестящие поножи и стилизованный закругленный скандинавский шлем с небольшими позолоченными крылышками по бокам, завершали Машин образ валькирии — одной из мифических дев, помогавших в битвах викингам, и забиравших павших воинов на вечный пир в Вальхаллу. Коля был уже готов пировать с ней прямо сейчас, не дожидаясь героической гибели, и даже не столько пировать, сколько… Так! Коля усилием воли заставил себя вернуться в реальность. Сначала надо разобраться с мертвяками, а потом уже личной жизнью заниматься. Да и вопрос Машиной ган-каты всё еще оставался открытым.
Звездой маскарада, как и ожидалось, стал Ярик. Длинная, до середины бедра, кольчуга сидела на его тощей фигуре, как вторая кожа. Высокие сапоги с металлическими накладками защищали ноги, остроконечный шлем с кольчужной сеткой и наносником плотно сидел на голове, латные перчатки с шипами выглядели эффективным и жестоким оружием ближнего боя. К поясу Ярик пристегнул булаву. Но самым выделяющимся элементом ансамбля был ярко-алый плащ, спускающийся с плеч почти до пола.
Коля, аж присвистнул.
— Спасибо! — Ярик, похоже, оценил комплимент.
— Крут! — восхитился Миша. — Но на царство я тебя всё равно не посажу, не надейся. Лучше рацию захвати.
— Ага.
Ярик вышел из комнаты быстрым шагом. Наверняка, чтобы плащ развевался.
— Так! — привлек внимание экипирующихся Миша. — В общем, план следующий: сейчас добираемся до стройки, которая на Дубровинского. Там обычно автобус стоит, на котором всяких таджиков возят. Берем автобус и сваливаем. Ну, это, естественно, кто со мной до Мценска.
— А за вещами???
Все обернулись к Юле. Кто смотрел удивленно, кто сочувствующе. Коля ухмыльнулся.
— За вещами не поедем, — ответил Миша. — Сильный риск, и времени нет.
— Но как тогда жить?
— Долго и счастливо. — Миша был терпелив, — Юль, будем решать проблемы по мере возникновения. Сейчас главная задача — уехать.
— А тебя кто тут главным назначил!? — взвинчивала себя Юля. — Клуба нет больше, и ты тут не директор, и нечего командовать! Мне нужны мои вещи.
— Да кто мешает-то? — Миша был терпелив недолго, — Езжай за своими вещами, и не компостируй мозг, женщина!
— Ну и поеду!!! — сорвалась Юля на визг, однако с места не сдвинулась.
— Хорошо. — Миша отвернулся от Юли, как бы показывая, что вопрос закрыт. — Я повторюсь, если у кого-то есть свои планы, то я никого не держу. Мне просто сейчас хочется понять, кто всё-таки едет со мной.
— Миша… — тихо позвала Оля.
— Да, Оль?
— Миш, у меня родители. Они тут недалеко. — жалобным голосом говорила Оля. — То есть по дороге. Мы в Покровской живём…
— Оль, если успеешь их забрать, пока мы будем обзаводиться транспортом, тогда пожалуйста. Всех я в высотку не поведу.
— Но, Миша…
— Оля, вопрос закрыт. Я не буду рисковать жизнями остальных.
Коля глубоко вдохнул.
— Я провожу! — наконец, решился он.
Оля посмотрела на него полными слёз глазами.
— Что?! — спросил Коля, — Я в Покровской вырос, знаю её как свои пять пальцев. Забираем твоих родителей, выходим на улицу, дожидаемся автобуса и едем. Дел-то! Кстати… Может у вас машина есть?
— Есть! — радостно ответила Оля. — На парковке внизу.
— Тогда совсем просто. — Коля уже убедил себя, что ничего сложного нет. — Миш, тогда вы добираетесь автобусом, а мы машиной. Встретимся уже на месте.
— Хорошо, — кивнул Миша. — Степаныч?
— Что?
— Да ничего, блин! Ты с нами?
— Если только до Мценска. Мне бы до своей дачи добраться, у меня старуха там сейчас.
— Там это где? — уточнил Миша.
— Под Новосилем.
— Да нормально, Степаныч, там по прямой километров пятьдесят. За два часа туда-сюда смотаемся. Или я тебя туда сам довезу, или даже вас обоих перевезу к нам.
— Дельно, — согласился Степаныч.
Коля тоже оценил Мишин замысел. Степаныч человек с боевым опытом, и рассудительный. Лишний ствол не помешает никогда.
— Полковник? — Миша на этот раз, похоже, решил опросить всех.
Полковник вздрогнул.
— До Мценска я с вами, — неожиданно для всех ответил он. Наткнувшись на удивленные взгляды, пояснил. — Петру уже не поможешь. А к суициду я не склонен. Надо жить.
— Хорошо. — Миша кивнул. — Маша?
— С вами, — коротко ответила блондинка.
— Ну, с врачами всё понятно.
Доктор угукнул.
— Теперь еще один важный вопрос. — Миша сделал паузу. — Пока мы не доехали до места назначения, все должны мне подчиняться беспрекословно. Считайте, что мы на военном положении. Все согласны?
Нестройный хор голосов подтвердил, что, мол, да, все согласны.
— Ну и отлично. Тогда последняя проверка всего, что можно, в том числе и белого друга. Девочки, вас тоже касается. Остановок до самого Мценска не будет. Выходим через пятнадцать минут. Разойтись!
Коля подошел к брюнетке-тренерше.
— Оль, у тебя телефон дома есть? Набери своих, пускай собираются и ждут.
— Да. Точно. Спасибо!
Оля оглянулась. До Коли дошло.
— У Ярика спроси, он там в кабинете.
Оля кивнула, и вышла из спальни.
Худший день десятилетия всё еще был худшим днём десятилетия, однако появилась определенность, и она вселяла чуть-чуть оптимизма. Миша сидел на краешке кровати, смотрел на груду оставшихся блестящих доспехов, и подводил итоги.
Из боевых единиц в наличии надежный и спокойный Витёк, отмороженная Маша, которую можно считать за троих, и он сам. В пассиве веселый доктор и его девочка, которых надо охранять как зеницу ока. Врачи скоро станут на вес золота. Очень кстати пришелся Ярик со своими доспехами и рацией, но каков он, как боец, совершенно непонятно. Под вопросом Степаныч, однако, Миша надеялся, что он присоединится к отряду, когда заберет свою жену. Полковник мутноват, но стрелять, наверняка, умеет. А значит, до Мценска на двух бойцов больше.
