Увидев начало следующей атаки своих товарищей, Данилов рванулся вперед, целясь нанести сильный удар по незащищенному бедру противника. Описав короткую петлю, клинок со свистом полетел к ноге, но в следующую долю секунды все изменилось. Палаш Казакова и сабля рядового на этот раз не встретили сталь шпаги. Движение малыша оказалось настолько стремительным, что показалось, будто он исчез. В последнее мгновение Николай увидел, что драгуны атакуют пустоту, а верткий противник стоит совсем в другом месте. И острие шпаги, летящее в его незащищенную грудь.
Ноги подгибались не в состоянии держать разом отяжелевшее тело, многопудовый палаш выворачивался из руки. Штаб-ротмистр Данилов понял, что сейчас умрет, и последняя мысль, пролетевшая в голове, была о том, как трудно без него придется товарищам в схватке с этим маленьким врагом, владеющим такими сказочными приемами фехтования.
— Так значит, ты утверждаешь, что русские обнаружили тебя?
Наполеон расхаживал по гостиной в своей временной резиденции во Фридланде.
— Это немного странно, Луи! Надеюсь, ты был осторожен?
— Более чем, ваше величество! Но русские удивили меня. После того как я подстрелил офицера, отряд сразу бросился искать того, кто это сделал. Причем их даже не остановила невероятная дистанция выстрела. В прицел я видел командира отряда — он явно искал место, откуда прилетела пуля. И это его взвод, перебравшись по мосту во Фридланде, атаковал нас.
— Вот как? И что стало с этим офицером?
— Доминик убил его.
— Это хорошо. Ладно, Луи! Оставим пока это. Больше ничего не случилось незапланированного?
— Нет. Все остальное прошло, как и предполагалось и…
— Что?
— И я восхищен, ваше величество, вашим гениальным планом. Одним письмом лишить противника всех преимуществ, оставить его на гибельной позиции…
— Понимаешь, Луи, это, наверное, самое главное — знать не только численность армии противника, ее состав, но и кто стоит во главе. Стадо баранов, возглавляемое львом, всегда победит стадо львов, возглавляемое бараном. Важно понимать, как поведет себя командующий в той или иной ситуации.
— Вам, ваше величество, это удается просто гениально.
Бонапарт разгуливал по комнате, заложив руки за спину.
Наконец проговорил.
— Конечно, Луи, любой подданный Франции должен боготворить императора. И у меня полно генералов, маршалов, придворных, епископов, и даже родственников, готовых это делать денно и нощно. Но тебя, по крайней мере, когда мы одни, хочу попросить избавить меня от этой трескотни. Ты понимаешь?
Темные глаза Бонапарта внимательно смотрели на Каранелли.
— Постарайся хотя бы иногда вспоминать, что ты был моим соседом в лучшем в мире городе Аяччо. Мне больше некого попросить об этой услуге, Луи.
— Хорошо…
— Вот и славно. А теперь поговорим о дальнейших делах. Я отправляюсь в Тильзит. Там, за Неманом, начинается Россия. Думаю, отступающая армия Беннингсена остановится только за рекой.
— Мы будем преследовать его в России?
— В этом нет необходимости. Царь Александр умеет правильно оценить положение дел. Надеюсь, его послы с предложением мира будут ждать меня в Тильзите.
— А Кенигсберг? Честно говоря, я думал, что будет какое-нибудь новое задание.
— С этим великолепно справится Мюрат. Тем более что, узнав о поражении русских здесь, Лесток уже покинул Кенигсберг и тоже спешит в Тильзит. А ты, мой друг, поедешь в Испанию. Точнее, почти в Испанию. Я решил подарить тебе еще один небольшой замок в Пиренеях, на самой границе.
— Благодарю, ваше величество!
— Ты заслужил это последней вылазкой в русский тыл. Вообще, я хотел бы разобраться с твоим отрядом. Итак, все офицеры носят мундиры лейтенантов, но на самом деле им давно присвоено звание капитанов. Разумеется, им платят как капитанам, с учетом специальной надбавки.
— Да, а те, кто ходит в унтер-офицерах, имеют звание лейтенанта.
— Сколько их?
— Шестеро.
— Тебе хватает?
— Хорошо бы еще пару.
— Найди четверых. Теперь лаборатория. Что там?
— Десять человек под руководством Бусто занимаются наукой. Еще двадцать помогают ему скорее как мастеровые. У него есть еще один офицер, который следит за порядком.
— Давай подведем итог! — император подошел к бюро, макнул перо в чернильницу и начал чиркать по бумаге. — У тебя в подчинении шесть капитанов, которые носят лейтенантские мундиры. Четверо из них воюют, двое занимаются обеспечением их необходимым оружием и снаряжением.
— Это так, — ответил Каранелли.
— Присвоим всем майорские звания, кроме помощника Бусто. Он сейчас в Фонтенбло, если я не ошибаюсь?
— Да.
— Дальше. У тебя шесть лейтенантов, которых все считают унтер-офицерами. Скоро их станет десять. Так?
— Так.
— И, наконец, тридцать ученых и мастеровых под руководством Бусто, — Наполеон говорил и одновременно делал пометки на бумаге.
— Да.
— Отлично. А теперь, Луи, слушай, что тебе предстоит сделать. Завтра все твои офицеры, ученые, мастеровые отправляются в Фонтенбло. Работа здесь закончена, но дел еще немало. Она будут продолжена в твоем замке. Перментье поможет организовать передислокацию так, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Кстати, можешь его поздравить — он получил чин полковника и направлен мною в Париж. У него там будет немного работы, а затем он прибудет в твой замок.
Бонапарт замолчал, глядя на Каранелли, словно пытаясь понять, все ли тот успевает запомнить. Видимо, то внимание, с каким его слушал бывший сосед, императора вполне удовлетворило.
— В замке наконец соберется вся твоя команда, полтора года вы были расквартированы в разных концах Европы. Тебе нужно определить, чем станете заниматься в ближайшие два года. И начать эту работу, чтобы затем передать ее Перментье.
Каранелли удивленно вскинул голову, но промолчал. Не зря же император ведет этот разговор — значит, сам и расскажет, что задумал.
— А ты отправишься в свой второй замок, что поближе к Испании. На год. Только у тебя там снова будут гости.
— Опять? — Луи улыбнулся, он, кажется, уже понял, что задумал Бонапарт.
— Да, это накладывает определенные неудобства, но согласись, мой друг, пока в твоем замке находятся гости, все расходы несет казна.
— Это так. Но мое солидное генеральское жалованье за столько лет превратилось в весьма приличный капитал. Только некогда его тратить. Да и где? В лавках маркитантов?
— Ах, вот ты о чем? — Бонапарт слегка задумался. — Ну что ж, пожалуй, ты прав. Хорошо! Когда прибудете в Фонтенбло, всем, кто был здесь, двухмесячный отпуск. Мне так даже удобнее. А потом ты отправишься на юг. Там, в замке, тебя будут ждать двое весьма своеобразных мсье с Японских островов.
— Откуда? — Каранелли был удивлен по-настоящему. — Как вам удалось их привезти во Францию?
— Деньги, мой друг! За деньги можно многое, а за большие деньги — все! Так вот, эти мсье, намерены обучить тебя некоторым приемам боевого искусства, совсем неизвестного в Европе. Ты можешь взять с собой одного из офицеров.
— Доминик Левуазье, если не возражаете…
— Я так и думал. Возражаю. Доминик — и так отличный боец, лучший во всей Великой армии. Может, тебе стоит вырастить еще одного такого же сильного?
— Тогда Люка, — Каранелли не спорил, сознавая, что это не имеет смысла — Наполеон уже решил.
— Ну вот и хорошо! А теперь мне пора в Тильзит. На этот раз я отправляюсь туда один, но в следующий мы поедем вместе. Думаю, это случится через два года.
Император Франции Наполеон Бонапарт ошибся. Вместе с шестисоттысячной армией они с Каранелли действительно прибудут в Тильзит, но случится это только через пять лет!
Глава шестая
ВИЛЬНО
Дивизионный генерал Луи Каранелли, одетый в форму кавалерийского майора, молча наблюдал за переправой. Лошадь, будто каменное изваяние, замерла под всадником и даже не пыталась поводить головой или всхрапывать. Близость водной глади и легкий ветерок смягчали жару, которая хозяйничала в приграничных районах Восточной Пруссии. Двадцать четвертого июня тысяча восемьсот двенадцатого года Великая армия форсировала Неман.
