“Если Флетчер права, моя первоначальная версия летит к чертям, — сказал он себе мрачно. — Зеро совершенно незачем появляться в криокамере, он может затаиться где-нибудь в укромном уголке и ждать, пока разбуженные Янечковой бойцы не возьмут под контроль основные энергетические и информационные коммуникации “Асгарда”. Именно так он действовал в Куала-Лумпуре, — подумал Джеймс, — сидел где-то в подземной норе, затаившись, словно ядовитый тарантул, а потом нанес свой удар, стерший с лица земли один из красивейших городов Азии. Что ж, на этот раз Зеро ожидает разочарование. Но ведь у него наверняка есть в запасе план на случай, если вариант с контейнерами не сработает? И этот резервный план, надо признать, остается для меня сплошным белым пятном”.
Джеймс побарабанил пальцами по мягким подлокотникам кресла. Попытался сосредоточиться. Может быть, Книга Перемен вспомнилась не случайно? Что там говорилось в гексаграмме “ ГЭ”, выпавшей ему на журнальном столике в номере сеульского отеля?
“Великий человек подвижен, как тигр. И до гадания он уже владеет правдой ”.
Я знаю ответ, подумал Ки-Брас. Мне не нужно ломать голову или вновь обращаться к Книге. Ответ где-то внутри меня, мне нужно только успокоиться и взглянуть на уже известные факты глазами отрешенного наблюдателя. Ну, Джимми-бой, попробуй-ка сбросить шкуру западного рационального человека. Превратись в даоса. Почувствуй гармонию Инь и Ян, очисти зеркало своего сознания.
В дверь поскреблись. Джеймс с досадой тряхнул головой, понимая, что с медитацией у него ничего не выйдет.
— Простите, сэр, — сказал Питер, по своему обыкновению нерешительно топтавшийся на пороге. — Вас спрашивают, сэр. Какой-то джентльмен…
Ки-Брас поднялся из кресла. Питер отступил в сторону, и в комнату вбежал благоухающий дорогим лондонским парфю-мом Гарольд Статхэм-Пэлтроу.
— Мои поздравления, Джеймс! — закричал он, хватая руку Ки-Браса и энергично ее встряхивая. — Это великолепно! Целое осиное гнездо!
— Крысиное гнездо, — усмехнулся Джеймс. — Рад видеть тебя на “Асгарде”. Почетные гости прибыли?
— Осваиваются внизу, — с готовностью ответил Гарольд. — Их сопровождает сам генерал Гордон. Не хочу хвастаться, но мне удалось провести одну нестандартную комбинацию.
— Прекрасно, — перебил его Ки-Брас. — Хочешь взглянуть на моих замороженных террористов?
Если Статхэм-Пэлтроу и был уязвлен тем, что Джеймс не заинтересовался его “нестандартной комбинацией”, то виду, во всяком случае, не подал.
— Конечно, конечно! Сколько их тут у тебя?
— Десять. Один, правда, уже ни к черту не годится — маниль-ский синдром. Но только они не здесь, Гарольд. Криокамера внизу, под землей. Нам придется спуститься на полторы тысячи футов.
— Я покорен здешними масштабами. — Статхэм-Пэлтроу хлопнул Джеймса по плечу. — Ты видел Стену, старина? Черт меня подери, я даже не предполагал, что она такая громадная!
Ки-Брас холодно улыбнулся. Гарольд, навязывающийся в друзья, был еще более неприятен, чем Гарольд, строящий козни, тем более что одно совершенно не исключало другого.
— Тогда не будем терять времени. — Джеймс набрал номер Танаки. — Доктор? Вы у себя в кабинете? Ах, в лаборатории? Как удачно. Не будете возражать, если мы сейчас зайдем за вами и вместе спустимся в криокамеру? Великолепно. Через десять минут мы будем у вас.
— Что за доктор? — полюбопытствовал Гарольд. Он с интересом рассматривал заваленный бумагами стол, живописно украшенный пустыми чашечками из-под кофе.
— Идзуми Танака. Мастер генной инженерии. У него на “Асгарде” большой Исследовательский центр, которому и принадлежат криокамеры.
— Пособник террористов? — тут же предположил Статхэм-Пэлтроу. Джеймс поднял брови.
— Нет, конечно. Танака — ученый с мировым именем, ничего общего с терроризмом он иметь не может. Скорее всего, на Подполье работал кто-то из сотрудников Центра. У меня даже есть определенные подозрения… — Он дважды щелкнул указательным пальцем по массивному золотому корпусу своих часов. — Однако нам надо спешить. Я расскажу тебе все по дороге.
Гарольд с воодушевлением закивал.
— Я восхищен тобой, старина! Столько узнать за какие-то полдня! Не случайно сэр Рочестер назвал тебя одним из лучших оперативников Агентства.
Джеймс повернулся к нему.
— Гарольд, я знаю, что ты ревниво относишься к сэру Рочес-теру. Нет, не перебивай. Всем известно, что ты входишь в категорию его любимчиков. Так вот, послушай моего совета: всегда ставь на правильную лошадку, и тогда старик в тебе не разочаруется. Никогда.
Статхэм-Пэлтроу напрягся. Его пухлые губы кривились в неуверенной улыбке.
— Что ты хочешь сказать этим, Джеймс ? Ки-Брас широко улыбнулся и хлопнул его по плечу.
— Ставь на меня, и ты не проиграешь, Гарольд. Просто пойми, что мне не нужны вещи, которые ты привык считать важными, — карьера, стремление занять высшую ступеньку в иерархии. Я крысолов, и мое дело — ловить террористов. Если ты не будешь мне в этом препятствовать, мы прекрасно сработаемся.
Красивые глаза Статхэма-Пэлтроу влажно заблестели.
— Ты это серьезно, старина? Ты имеешь в виду, что не будешь топить меня перед Ви… перед сэром Рочестером ?
— Именно, — кивнул Ки-Брас. — Ты просто на лету все схватываешь, Гарольд.
Статхэм-Пэлтроу отреагировал именно так,'как Ки-Брасс и предполагал, — схватил его руку и снова с жаром ее потряс.
— Спасибо, дружище! Спасибо… и мне очень жаль, что так вышло с этой идиоткой Каррингтон…
— Должен тебя предупредить чисто по-дружески, — сказал Ки-Брас, задержав его руку в своей. — Тот паренек, что открыл тебе дверь, — он ждет в коридоре, я полагаю, — сын полковника Каррингтон, Питер. Не думаю, что ему понравится выслушивать такие слова в адрес родной матери.
Произнося это, он напряг мышцы ладони, сжимавшей руку Гарольда. Тончайшая гибкая игла диаметром в одну десятую долю микрона выскользнула из перстня, украшавшего средний палец Ки-Браса, и прилипла к коже Статхэма-Пэлтроу. Анестезирующая пленка сделает укол совсем незаметным — да и не укол это вовсе, а скорее всасывание — медленное, плавное проникновение под внешние защитные покровы организма. Через несколько минут игла полностью растворится в крови жертвы, не оставив на коже даже малейшего следа.
— О, спасибо за предупреждение! — Гарольд еще раз встряхнул его руку, но Джеймс уже разжал ладонь. — Черт, вот не думал, что у такой фурии могут быть дети, — добавил он шепотом.
— Тш-ш, — прошипел Джеймс, распахивая дверь. Питер действительно ждал в коридоре, но, к счастью, в отдалении. Он сидел в глубокой нише круглого, похожего на иллюминатор окна с толстым бронированным стеклом. За окном висела вязкая и черная, словно нефть, азиатская ночь. Увидев Ки-Браса, молодой человек вскочил и сделал попытку встать по стойке “смирно”.
— Планы меняются, Питер, — сказал Джеймс, подходя. — Поужинать мне не удастся, но ты, если хочешь, можешь сделать это прямо сейчас. Счет запиши на меня, я пришлю тебе номер своей кредитки и код авторизации. Когда поужинаешь, возвращайся сюда и садись за обработку файлов V. Они понадобятся мне не позже полуночи.
— Спасибо, сэр, я не голоден, — невнятно пробормотал Каррингтон-младший.
Джеймс покачал головой.
— Мне не нужны голодные обмороки на рабочем месте. Разрешаю тебе взять для меня порцию утки по-пекински, мы разогреем ее в кабинете. Атеперь — выполнять, стажер!
Питер вздернул подбородок и щелкнул каблуками. Господь всемогущий, подумал Ки-Брас, неужели и я был таким в первые месяцы своей службы на флоте?
— Нам туда, — пояснил он Гарольду, указывая в направлении светящегося холодным неоном лифтового холла. — Лаборатории доктора Танаки находятся двумя уровнями выше.
— Поразительно, — заметил Статхэм-Пэлтроу, когда они вышли из лифта в стерильное, залитое голубоватым светом пространство Генетического центра. — Я предполагал, что здесь полно народу. На объекте “Б” просто яблоку негде упасть. Атут все словно вымерло. Надеюсь, это не мы всех спугнули?
