А ведь он прав, подумал Джеймс, оглядываясь по сторонам. Все куда-то подевались. Впрочем, время уже позднее, обитатели “Асгарда” наверняка расслабляются в барах.
— Меньше всего нам сейчас нужны зрители, — усмехнулся он. — Ты не согласен?
— Согласен. — Статхэм-Пэлтроу вдруг остановился и побледнел. — Прости, старина, сердце кольнуло… Нет-нет, все в порядке. Ну, где там твой доктор?
— Мы уже пришли, — сказал Ки-Брас, останавливаясь перед массивной белой дверью лаборатории. Он трижды постучал в нее костяшками согнутых пальцев.
— Приготовься, Гарольд: за дверью — чудеса!
Тяжелая плита мягко скользнула в сторону. Идзуми Тана-ка, облаченный в хрустящий голубой халат, шагнул к ним навстречу.
— Позвольте представить вам моего коллегу Гарольда Статхэ-ма-Пэлтроу, доктор. — Джеймс посторонился, пропуская руководителя операции “Ханаан” в лабораторию. Спектроглассовый колпак над белой кушеткой был гостеприимно поднят, на экране медсканера переливались какие-то расплывчатые формы. — Гарольд, это доктор Идзуми Танака, человек, оказавший нам бесценную помощь в разоблачении террористической сети здесь, на“Асгарде”.
— Вы преувеличиваете мои заслуги, мистер Ки-Брас, — сдержанно возразил Танака. — Сердечно рад познакомиться, мистер Статхэм-Пэлтроу. Вы хотите посмотреть на живого террориста, не так ли?
Гарольд выдавил из себя улыбку. При этом у него внезапно начала подергиваться нижняя губа.
— Я тоже рад нашему знакомству, доктор. Джеймс обещал показать мне целый десяток террористов, уж не знаю, живых или свежемороженых. Они где-то поблизости?
— Нет-нет, — поспешно ответил Танака, — они внизу, в криокамере. Но скоростные лифты “Иггдрасиля” доставят нас туда за три с половиной минуты.
— Одну секундочку, — проговорил Гарольд, запинаясь. Голос его звучал лениво и вяло, он слегка растягивал слова. — Вы не возражаете, если я на минуту присяду? Простите, голова кружится… Очевидно, последствия перелета, к тому же в Лондоне я в это время обычно уже сплю.
Он замолчал и вдруг начал оседать. Ки-Брас быстро подтолкнул к нему кресло. Статхэм-Пэлтроу обрушился, как подрубленное дерево, схватился за подлокотники, сжал их так, что побелели пальцы.
— О черт, — удивленно проговорил он. — Как это… не вовремя…
— Успокойтесь, старина. — Джеймс зашел ему за спину и мягко положил руки на плечи. — Сейчас все пройдет. Обычный вегетативный криз, ничего страшного.
Тело Статхэма-Пэлтроу внезапно выгнулось дугой, он рванулся из кресла, но Джеймс держал его крепко. Гарольд издал слабый протестующий звук — то ли хрип, то ли бульканье — и вдруг обмяк, безвольно вытянув длинные ноги. Ки-Брас отпустил его, обошел спереди и, приподняв веко, заглянул в глаз.
— Мне понадобится ваша помощь, доктор, — сказал он, не оборачиваясь. — Во-первых, ему нужно вколоть антидот к АС-20. Слышали про такой препарат, я надеюсь? Его еще называют “убийцей нейронов”.
Танака невозмутимо кивнул.
— Позвольте поинтересоваться, при каких обстоятельствах ваш симпатичный коллега получилдозу АС-20?
— Десять минут назад от меня, — серьезно ответил Ки-Брас. — Однако я не хочу, чтобы эта штука нанесла непоправимый вред его здоровью. Все, что мне нужно, — это провести небольшую мнемохирургическую операцию. И мне почему-то кажется, что вы мне в этом поможете.
Танака поднял защитную панель и извлек из выстеленного мягким войлоком гнезда розоватую ампулу с антидотом.
— Прошу прощения, мистер Ки-Брас, — голос его просто сочился вежливостью, — могу я поинтересоваться, на чем основана ваша уверенность?
— Как это ни смешно — на героине. Я готов держать пари, что вы не очень-то стремитесь к разглашению сведений, касающихся ваших деле “Байотек-Корп” и Фондом Сацума. Заметьте, доктор, это не шантаж. Операция, которой я собираюсь подвергнуть старину Гарольда, необходима для спасения “Асгарда” от террористической атаки, а к тому же она совершенно безопасна для человека. Вместе с тем она абсолютно нелегальна, что дает вам право донести на меня как на человека, нарушившего сразу несколько законов. Мне кажется, что вы, как человек, несомненно, умный, увидите весь спектр возможностей, которые открываются перед вами в том случае, если вы согласитесь на мое предложение.
— В шахматах это называется “гамбит”, — усмехнулся Танака. — Пожертвовать менее ценную фигуру, чтобы выиграть стратегически важную позицию… Закатайте ему рукав. Так, хорошо. Сможете пережать рукуу локтя?
— Полагаю, что да, — ответил Джеймс, сжимая слабую руку Статхэма-Пэлтроу своими железными пальцами. — Сколько у нас времени?
— Хороший вопрос. — Танака радостно улыбнулся. — Антидот на всех действует по-разному. Минимум — двадцать минут. Максимум — вся жизнь.
Он зарядил ампулой инъектор и выстрелил Гарольду в руку. Статхэм-Пэлтроу едва заметно дернулся и затих.
— В таком случае рекомендую вам подготовить аппаратуру для мнемохирургических операций, доктор. Манильского синдрома от этого малого ждать не приходится, а вот кое-какую интересную информацию из него вполне можно выудить. Все должно быть проведено настолько виртуозно, чтобы человек, очнувшийся после легкого обморока, даже не заподозрил подмены.
— Это сложнее, — меланхолично заметил Танака. — Впрочем, вы заказчик, вам виднее.
Он подошел к покрытой спектроглассом кушетке и немного опустил колпак.
— Добро пожаловать в передвижную исповедальню, — торжественно произнес он. — Вы донесете клиента до кушетки сами?
— Разумеется. — Ки-Брас наклонился, подхватил неожиданно отяжелевшее тело Статхэма-Пэлтроу, выдернул его из мягких объятий кресла и понес к кушетке.
18. ДАНА ЯНЕЧКОВА,
РЕФЕРЕНТ ВЫСОКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СОВЕТА НАЦИЙ
База “Асгард”, Стена,
ночь с 29 на 30 октября 2053 г.
Фуршет, разумеется, закончился далеко не сразу. Генерал Гордон несколько раз пробовал повысить голос, чтобы привлечь внимание к обещанной прогулке по “Асгарду”, но Фробифишер отрицательно качал своей седой головой, и экскурсия снова отодвигалась куда-то в неопределенное будущее. Все, как это обычно бывает на фуршетах, разбились на маленькие группы. Вокруг Даны, например, вращались двое полковников, из которых, впрочем, в результате естественного отбора остался только один — голландец по имени Хуго ван Вермуулен. Иван, оттесненный полковниками куда-то на периферию зала, угрюмо поглощал яства, время от времени бросая на Янечкову настороженные взгляды. Сантьяго, Фробифишер и де Тарди о чем-то спорили с долговязым месье Лепелетье. Орденоносный генерал Гордон курсировал между гостями с тяжеловесной грацией эскадренного авианосца. Оказавшись поблизости от Даны и Вер-муулена, он строго взглянул на полковника и повернулся к Янеч-ковой, звякнув своими многочисленными наградами
— Я много слышал о вашей необычайной красоте, мисс, — произнес он с той же официально-торжественной интонацией, с которой приветствовал делегацию внизу, у лифта. — Однако действительность превосходит все ожидания. Для меня большая честь принимать вас на “Асгарде”. Надеюсь, вам тут понравится.
Дана улыбнулась Гордону.
— Мне здесь уже нравится, генерал Скажите, а можно ли взглянуть на то, что делается внизу, особенно за Стеной? С такой высоты наверняка открывается прекрасный вид, не правда ли ?
— Сейчас ночь и непогода, мисс. Боюсь, вы ничего не увидите Однако завтра… да, возможно, это хорошая мысль — устроить завтра с утра экскурсию на смотровой ярус “Асгарда”. Синоптики обещали ясный день, да. Полковник, вам придется взять это дело под свой контроль.
— Я подготовлю все необходимое, сэр, — отозвался ван Вермуулен. — Но мне необходимо знать точное время.
— Десять ноль-ноль, — ответил Гордон, не раздумывая. — Часа, я полагаю, будет вполне достаточно Главное — успеть до двенадцати.
Полдень, подумала Дана. Ставлю доллар против десяти, что Фробифишер назначит час “Ч” на полдень. Если, конечно, этому странноватому Лепелетье не удастся его разубедить.
