— Ты воистину образец предусмотрительности, сестра. — Айлин колебалась, она явно заподозрила что-то неладное.
— Спасибо, сестра Айлин, — невозмутимо отозвалась королева Вечного леса. — Но я готовилась к этому дню несколько веков. Перебирала бесчисленные варианты. Доводила до совершенства форму заклинательной фигуры. Ты думаешь, мы смогли бы разработать её с самого начала, ничего не имея?
«Вот так вот, — смятенно подумал Анэто. — Признаёмся в своей силе, ничего не скрываем; но насколько же тщательно выбран момент!»
— Нет, не смогли бы, — не слишком охотно признала нарнийка. — Но, Вейде, неужели ты…
— «Неужели я» что? — голос королевы Вечного леса звенел от гнева. — На что ты намекаешь, сестрица? Я слишком хорошо знаю, кто таков этот Спаситель!
— Однако следует признать, что с Ним нам просто повезло, — не сдавался Шоар. — Милорд ректор Анэто — если бы не его связь со Спасителем, все твои… то есть наши, — быстро поправился он, — то все наши усилия пропали бы даром.
— Откуда ты знаешь, — прищурилась Вейде, — что у меня не найдётся человека, точно так же связанного и с Западной Тьмой?
— Гм… — смешался Шоар. — Конечно, конечно. Ты просто потрясаешь своей предусмотрительностью, как я уже сказал. Но, быть может, ты раскроешь нам его имя?
— Раскрою, конечно же, — усмехнулась Вейде. — У меня их несколько, я, как известно, не кладу все яйца в одну корзину. Один из кандидатов и, несомненно, самый желаемый известен многим здесь присутствующим как некромант Неясыть.
— Неясыть? — резко переспросила Айлин. — Вейде, сестра, но его же здесь нет, и где он сейчас — неизвестно! Что за прожекты, прости меня? Как можно уповать на…
— Айлин, ты опять спешишь с суждениями, — холодно и высокомерно отозвалась королева Вечного леса. — Да, некромант Неясыть не сидит в моём лагере под надёжной охраной. Но есть и другие. Салладорец…
Айлин издала сдавленный рык, под стать своему белому льву.
— Хорошо, хорошо, не стану испытывать твоего терпения, сестрёнка. Я сама встану в фокус. Мне казалось, это очевидно. В пределах досягаемости, как ты правильно сказала, нет никого другого.
Все, похоже, лишились дара речи.
— Но, Вейде, сестра… — неуверенно начал Шоар. — Одно дело — использовать мага-человека и самой направлять заклинание, и совсем другое — становиться на его место самой…
— Разумеется, — резко и коротко рассмеялась королева. — Я окажусь связана по рукам и ногам, если ты это имел в виду. Вам придётся обойтись без меня. Или — искать тех же Салладорца или Неясыть.
— Ты ставишь нас перед тяжким выбором, — голос Айлин дрогнул. — Вейде, сестра, я ненавижу признавать чьё-то превосходство, но сейчас… нам просто не удержать заклятье такой мощи и сложности.
— Чепуха, сестрица, — отмахнулась Вейде. — Нарн тоже связан с тёмной стороной. Вам будет легче…
— С тёмной стороной, но не с Западной Тьмой! — возмутился Шоар.
Казалось, о застывшем милорде ректоре все просто забыли.
— Западная Тьма вобрала в себя всё, что могла, взяв немало и от первородного мрака, — возразила Вейде. — Не будем спорить, братья и сестры. Иного выхода у нас нет. А вы, милорд ректор, можете выйти из фокуса. Горячего вина господину Анэто, быстро!..
— С-спасибо, — кое-как выдавил из себя чародей. — А то я уж думал…
— Все остатки должны были уйти в Нарн, — наставительно заметила Вейде, беря обессилевшего ректора под руку и поднося к его губам чашу глинтвейна. — Теперь всё хорошо, мой дорогой маг. Вы ведь слышали, о чём мы говорили? Я специально не переходила на эльфийский.
Анэто молча кивнул.
— Завтра ночью я встану на ваше место, любезный друг мой. Заклятье должно завершиться. Мы взглянули в глаза Спасителю. На очереди Западная Тьма, — повторила эльфийка.
— Я видел… разрушаемый город… тела, высушенные, как акриды в Салладоре… а потом Он покрыл мёртвых пылью стёртых во прах домов… но больше… больше там ничего не было.
Вейде покровительственно усмехнулась.
— Мой дорогой маг. Я готовилась к этому почти пятнадцать веков. Тут не скрыто никаких особых тайн, все видения легко истолковываются. Город из белой глины — символ жизни, оторвавшейся от матери-Природы. Иссушенные тела — из них ушла влага жизни. Разрушение пустого города — падение всей обыденной жизни, которую уже не оживить. Ну а покрытие мёртвых тел, как нетрудно догадаться, означает их переход под власть Мастера над Прахом.
— Никогда не слышал, чтобы Его так называли, — удивился Анэто.
— И не услышите, — с прежней усмешкой проговорила Вейде. — Это имя помним только мы, эльфы, свидетели Его Первого пришествия.
Анэто с наслаждением глотал почти кипящее питьё. Ему очень хотелось поверить эльфийской королеве. Очень хотелось — тем более что она предлагала такое хорошее, логичное и во всех отношениях правильное объяснение…
Что-то мешало. В изящных построениях Вейде крылось что-то ещё, второе дно, и причём «второе» — это самое меньшее, скорее всего, если как следует поискать, так найдётся и третье, и четвёртое.
«Как ты думаешь, с кем ты имеешь дело? Вейде полтора десятка веков интриговала, маневрировала, выгадывала, стараясь отстоять свой Вечный лес от посягательств и Эбинской империи, и диких племён Замекампья, и от самого Мекампа, да и от Салладора тоже… Надеешься, что у неё всё окажется вот так легко, понятно и просто?..»
И всё-таки в одном ректор Академии не сомневался — сотворенное Вейде заклинание вобрало в себя куда больше силы, чем прошло сквозь него, Анэто. Чары работали, мощь не растратилась впустую; но вот только вопрос: на что же употребила её королева Вечного леса?
— Спите, мой дорогой маг, — ласково проговорила Вейде, отставляя пустую чашу. — Отдыхайте. Половина дела уже позади. Нынче ночью мы покончим со второй половиной. Спите, милорд.
Похоже, в глинтвейн они что-то подмешали, из последних сил борясь с накатывающей дремотой, подумал Анэто; веки смежались, сон накатывал необоримой волной.
…Вейде поднялась, бросила прощальный взгляд на мирно уснувшего чародея.
— Llaano ilteme, daimo. Спи крепко, глупый.
