Мы были разбиты. Моя мудрая мать погибла, прикрывая отступление. Меня взяли в плен. Вместе с множеством других существ нам предстояло обратиться в жертвы, напитывающие силой эту пирамиду.
Вы, пришедшие сюда, разорвавшие оковы, — слушайте! Пока во мне бьются оба сердца и есть чем дышать — я буду слушать и чувствовать пирамиду. Я знаю, что все они объединены в одну сплошную цепь, тянущуюся сквозь миры. В каждой пирамиде замурованы десятки и сотни жертв, но лишь в немногих оставлены эти ходы — они необходимы змееглавцам для жертвоприношений и есть лишь в особо сильных, напоенных большой мощью пирамидах. Пирамиды способны улавливать рассеянную силу и обращать её на пользу Созидателям. Я назвала их «змееглавцами», однако среди явившихся с Утонувшего Краба оказались и иные, самого разного вида. Были там великаны, ростом с двух меня; были странные существа о пяти ногах; были и шестирукие чудовища, вооружённые мечами, с которыми никто не мог справиться в рукопашном бою.
Всех нас, пленников, привели сюда и замуровали. Палачи ушли, и плита при входе опущена. Я слышу крики и вопли моих товарищей по несчастью и, как могу, утешаю их, стараясь забыть о собственной беде.
Слушающие! Вы, конечно, хотите узнать одно — как уничтожить эту напасть? Конечно, самым правильным будет отыскать этот мир — Эвиал — и стереть с его лица проклятый остров змееглавцев и их хозяев. Но и пирамиды не неуязвимы. Они могущественны, ибо кровь множества жертв положена в их основания; однако всякая цепь имеет слабое звено. Магия пирамид может внушать ужас, но в силах данкобаров было победить его. Значит, сможете и вы, навеянный страх отразят простые заклинания отрицания. Меньшие пирамиды поддадутся осадным машинам, умеющим разрушать стены; большие пирамиды, подобные этой, не поддались нашим таранам, но я знаю, что их можно ниспровергнуть, если собрать вместе и предать огню все до единого костяки принесённых в жертву. Этим вы, слушающие, окажете нам великую услугу — очистившись в первородном пламени, мы вновь сможем родиться в наших племенах.
Но уничтожить все пирамиды по одной вы тоже не сможете, слишком уж их много. Слушайте! Надо отыскать Великую Пирамиду. Она одна, её невозможно ни с чем спутать, хотя размером она совсем не больше других. Этот ужас стоит на берегу… — Медведица погрузилась в описание каких-то местностей своего родного мира. Император, Сеамни и Сежес переглянулись — волшебнице Муроно и в голову не могло прийти, что эти самые «Созидатели Пирамид» умеют строить их в одном месте, а потом переносить в совершенно иной мир. — Сердце Великой Пирамиды — огненно-красный камень цвета горящей крови. Расколите его, раздробите на мелкие части — и лопнет вся цепь, развалятся все до единой пирамиды, терзающие и иссушающие мой мир — Зидду. Я знаю, раз вы пришли к нам сюда, вы способны перемещаться по звёздным дорогам между разными солнцами. Отыщите также этот проклятый Эвиал и покончите со злом!.. Потому что рано или поздно строители пирамид явятся и в ваш мир — и тогда может оказаться поздно!..
Голос обратился в глухой, исполненный дикой ненависти медвежий рёв.
Янтарные огни в глазницах угасли, белый череп, скрипнув, качнулся из стороны в сторону.
— Ничего себе… — Баламут запустил всю пятерню в густую шевелюру. — Много слышал сказок, но чтоб такие!..
— Это не сказки, гном, — возразила Сеамни. — Я верю тебе, Муроно. — Она низко поклонилась умолкнувшему черепу.
— Но этого мало. — Сежес сжала кулак. — Нам невероятно повезло, что мы натолкнулись именно на эту пирамиду, однако…
— Мы не натолкнулись, — сказал Император. — Муроно позвала меня.
— Вот даже так, — удивилась чародейка. — Ну что ж, прими мои восхищение, признательность и благодарность, храбрая медведица. Думаю, мой Император, мы не откажем ей в её последней просьбе?
— Не откажем, — кивнул правитель Мельина. — Но сперва давайте доберёмся до верха. Я хочу всё-таки взглянуть на этот жертвенник. Прощай, Муроно. Не сомневайся, мы выполним твою просьбу.
Вольные, все как один, ещё раз отсалютовали немым останкам.
…Древняя каменная крышка, казалось, намертво срослась с краями люка; потребовались усилия Кер-Тинора и ещё трёх Вольных, чтобы сдвинуть её с места. Туда не вело никакой лестницы, пришлось забрасывать верёвку с якорем.
Круглая камора, сквозь узкие щели в потолке и стенах можно разглядеть звёздное небо. Несмотря на все усилия Баламута, двери наружу не обнаружилось.
— Жертвенников два, — произнёс Император, поднимая взгляд. — Один на крыше. Второй — вот, прямо перед нами.
— Брр… не хотел бы на нём очутиться, — высказал общее мнение Баламут.
— Мясницкая колода, да и только, — с отвращением прошипела Сежес.
Неведомые «змееглавцы», хозяева пирамиды, притащили сюда огромный плоский комль в добрых три обхвата, он заполнял почти всю камору. Дерево стало почти совершенно чёрным от крови, всю поверхность покрывали зарубки, словно несчастные жертвы тут в буквальном смысле слова кромсали на части. По бокам были ввинчены массивные кольца, наверное, в расчёте как раз на могучих медведей-данкобаров.
И этот жертвенник не выглядел просто алтарём. Он живой, с содроганием подумал вдруг Император; в левой руке пульсировала жгучая боль, а самому правителю Мельина почудились три горящих злобой глаза, уставившихся на него из-под сохранившейся, отчего-то не отпавшей коры.
Сеамни с гримасой отвращения потянулась к кинжалу у пояса.
— Стой! — Сежес едва успела перехватить её руку. — Этот кошмар, конечно, надо уничтожить, но ты ведь сама знаешь, дочь Дану, — на подобные алтари так просто не замахиваются и сталью в них не тыкают!
Тайде разочарованно фыркнула и нехотя разжала пальцы.
— Это… извращение… всего того… что живёт и растёт на земле… под разными солнцами, но всё равно!..
— Совершенно с тобой согласна, — ласково-заботливым голосом, словно общалась с больной, проговорила Сежес, обнимая Дану за плечи и осторожно оттесняя её подальше от жуткого жертвенника.
— Да его ж отсюда и не вытянешь! — Баламут озабоченно поглядывал то на потолок, то на узкий люк. Его ж сюда затащили, пока ещё ни стен, ни крыши не было!
