Стоп… ну точно! Часть переданных трофеев – просто компенсация за кристалл души, ведь здесь это самое ценное! Теперь благодаря этому криду они смогут восстановить свою пятерку. Что значит на этом фоне какое-то низкоуровневое барахло?! А ведут себя так, словно ничего особенного не произошло, вот же невозмутимые задницы… да вы же теперь мне должны, черт побери, и гораздо больше этой пары шмоток!
– Я вопрос… задал, – как можно спокойнее напомнил я, прервав поток насмешливых реплик.
– Правда, что ли? А тебе огромные яйца сидеть не мешают? – Отекс шевельнул рукой по направлению к мечу, словно раздумывая, не поучить ли меня уму-разуму.
– Хватит, – вмешался Карастер, оборвав парад зябких мурашек, марширующих по моей спине и шее, – я уж было снова приготовился дать деру, решив, что переборщил с демонстрацией независимости. – Поторопись, человек, и увидишь сам, как наши бойцы расправляются с ракшем.
Твою же… Меня словно обожгло, и я вскочил. Сонливость слетела мигом, по нервам и мышцам плеснула сила, словно открылось второе дыхание. Квест… Они загубят мой квест преждевременной схваткой! Почему не подождали еще сутки, как положено?! Кому-то сильно не терпится!
– Может, успеешь сделать ставку, если есть что ставить. На вот. – Отекс поймал кусок мяса, который выудил из котла и кинул ему Карастер и, шагнув ближе, всунул мне в руку. Мясо было обжигающе горячим, и охтан, отлично это понимая, тонко усмехнулся. Если это очередная проверка на стойкость, то она не удалась – все ощущения все еще были притуплены, я даже не дернулся. – Двигай, человек. Питомца оставь, не тронем. Пусть жрет. Догонит.
Держи карман шире. Не настолько я вам доверяю, чтоб рисковать питомцами после того, как с таким трудом вытащил их из логова. Вслух говорить, конечно, не стал, ни к чему портить установившийся нейтралитет. Мысленным приказом заставив Фурию нехотя оторваться от жратвы, я захромал в темноту туннеля. Не хотелось, чтобы мой уход выглядел как бегство.
А с другой стороны…
Да плевать! Квест важнее кажущихся приличий и ложной гордости!
И я побежал трусцой. Ноги ныли, но придется потерпеть. Снова. Вспомнив о куске мяса в руке, на ходу впился зубами – на вкус полусырой, но главное, что съедобный.
– Говорил же – лживые твари, – донеслось в спину, прежде чем свет костра со стоянки померк и темнота окончательно сомкнулась вокруг.
Глава 13
Пробежку по туннелям я почти не запомнил. Думал лишь о том, чтобы не переломать в темноте ноги и успеть добраться до крепости раньше, чем ракша прикончат любители кровавых развлечений. Карта помогла не заблудиться – без сопровождения я петлял по извилистым проходам первый раз. Зажигалка похерилась, а Кроха светить отказалась, она даже летать не смогла – сидела на плече с таким видом, словно ее вот-вот стошнит, явно надорвалась, бедолага. Но удивительное дело – темнота уже не была такой полной, как раньше, и даже без фонарика дорога просматривалась довольно неплохо. Выходит, зрение все-таки развивалось, вот только изучать изменения в наборе навыков на бегу было не с руки, не хотел спотыкаться и терять драгоценные секунды. Да и Фурия помогала ориентироваться – острое звериное зрение уверенно вело ее впереди, указывая дорогу.
Я все-таки успел. Почти успел.
Нарастающий с каждым шагом гул голосов послышался задолго до того, как я выскочил из туннеля на простор и остановился, стараясь отдышаться и оценить ситуацию.
Да что б вас!
Знакомая картина – все население крепости собралось поглазеть на Поединок Доблести. В воздухе стоял дикий гвалт, от которого закладывало уши – полсотни изгоев азартно издавали резкие вопли и махали мечами в задранных над головами руках, впрочем, аккуратно, не задевая друг друга.
За эти дни я уже успел понять, что если бой касается их самих, то охтаны – образец хладнокровия, а если приходится быть зрителями, то они дают волю чувствам без оглядки на приличия. Но даже увидев толпу, все еще надеялся, что развлекаются они не с ракшем, а между собой. Увы. Взгляд выхватил именно ракша – его мохнатая четырехрукая фигура носилась в кругу внутри толпы, сражаясь с одним из охтанов. И противник у шестнадцатиуровневого Рырка оказался двадцатого уровня – для поединка принято было подбирать равных по силе бойцов, но, видимо, меньше просто не нашлось.
Понять могу – развлечение нечастое, а заняться по вечерам, кроме ремонта снаряжения, розыгрыша допущенных к боевому аукциону вещей и примитивной игры в кости, по большому счету нечем. Но ракш мне нужен живым! И вот что теперь делать? Неприятное это чувство, когда не знаешь, как себя вести, а ошибка может быть чревата. Вот как можно отобрать развлечение у такой толпы и надеяться, что тебе после этого не переломают кости? Как минимум? Пока бежал, надеялся, что успею придумать какой-нибудь волшебно-сногсшибательный способ разрулить ситуацию в свою пользу, так чтобы и овцы остались сыты, и волки целы… тьфу, то есть наоборот. А сейчас, глядя на эти вопящие чуждые лица и мелькающие мечи, понимаю, что морально к такому повороту не готов, и в усталой голове ни одной путной мысли.
Я обратил внимание, что мохнатому вернули его четыре клинка, позволив сражаться привычным стилем. Охтан же бился двумя мечами, но было видно, что ракш уступает противнику в мастерстве. Рырк прыгал, вертелся, наносил выпады из немыслимых для человека позиций, но его натиск бессильно разбивался о клинки охтана, который, казалось, просто стоит на месте и приходит в движение лишь в последний момент – чтобы отразить удар. К тому же на тигроиде из всей одежды – лишь пояс с гроздью ножен и набедренная повязка, именно в таком виде он появился в крепости, а охтан был затянут в кожу и металл. Рырк сражался отчаянно и храбро, но шерсть на груди и руках ракшаса уже слиплась от крови, а его противник на вид был цел и невредим. И это равная схватка? Так они тут понимают справедливость?!
Фурия глухо зарычала, чувствуя мое паршивое настроение и подступающий гнев. Как назло, низуши в толпе не заметно, а ведь можно было как-то повлиять на ситуацию через них, все-таки они хорошо известны изгоям и хоть какой-то авторитет имеют. И не факт, что окажутся в своей комнате, если рванусь на их поиски. Взгляд выхватил фигуру далрокта, которая возвышалась над толпой, как ледокол среди айсбергов – с дальней от меня стороны. Чжер. Тот, кто заведует сервис-центром в оружейке. Других далроктов не видать – кто-то же должен присматривать за порядком, пока остальные отрываются.
Пора было на что-то решаться: либо плюнуть на безнадежное дело и убраться в свою комнату, чтобы забыться тяжелым сном, либо как-то вмешаться. Страшновато, черт побери. Машта явно сгущала краски по нраву охтанов, но…
Я оценивающе глянул на Фурию. Внешне лучше выглядеть не стала – ребра проступают сквозь драную шерсть, но подкормка на стоянке и пробежка налегке по туннелям все же пошли ей на пользу – тонус поднялся до 80 %. Если что, на нее можно рассчитывать… Но не стоит. Лучше уж рисковать самому, иначе и ее порвут на ленточки. Если что – дам команду вырываться из крепости без боя и ждать снаружи, пока вернусь. Ей и без меня есть чем заняться – охотой, например. Главное, чтобы изгоям на глаза не попадалась…
Но пока малодушно тянул время, ситуация из просто скверной за мгновение превратилась в катастрофическую. Очередной звон клинков оборвался воем ракшаса, пронизанным нестерпимой болью. И видимо, я потерял контроль над своими нервами – воплощая мое подспудное желание, Фурия молнией рванулась вперед, сквозь цепочку болельщиков, в прыжке принимая боевую форму. Шерсть на ее теле буквально взорвалась, с костяным перестуком вздыбилась длинными иглами от загривка до хвоста, превратившись в колючую броню.
Из попавшихся на пути охтанов кто успел отпрыгнуть, а кто, задетый тяжелым стремительным телом, отлетел в сторону, едва удержавшись на ногах. Приземлившись в центр арены между бойцами, Фурия завертелась исчадием ада, оскалив жуткую пасть с длинными изогнутыми клыками. Дымчато-серый окрас ее тела потемнел до угольной черноты, морда покрылась треугольными чешуйками с выгнутыми наружу заостренными краями – словно проступили звенья костяной кольчуги, костяные дуги выступили из верхней челюсти, утолщаясь к надбровьям и переходя в длинные шипы мгновенно ороговевших ушей. Не было больше ни тощих ребер, ни проплешин, проеденных кислотой, ни заживающих шрамов – боевая форма сбросила все повреждения, как змея сбрасывает кожу при линьке. На арене очутилась могучая зверюга крайне опасного вида, и в ее глубоко утопленных глазницах свирепой угрозой вспыхнули изумрудно-зеленые глазища, высматривая того, кто посмеет напасть первым. И тут уже не важно, что у нее всего 12?й уровень, – выглядела она на все 20.
