- Сажнт Уилбо?!34
- Ай-ай, маста Тони,35 - с улыбкой кивнул человек.
- Вотс ю дуинг, сажнт?! - Энтони шагнул вперёд. - Вотс мэтта? Хау а ю…36
- Стоп ит, маста Тони, - продолжая улыбаться, сказал Уилбоу. - Вэлл, ю донт дуллоли тэп - стоп ит, ор ай шут.37
Энтони остановился. Прищурился. Процедил:
- Ее-э… Со риэлли… Блади трэйтор! Ю донт э солджер, ю онли блади трэйтор!!!38 - и англичанин ожесточённо сплюнул.
Сержант Уилбоу весело рассмеялся. У него был приятный смех… Не опуская пистолета, он повернулся ко мне и спросил:
- Ну, ты, я вижу, мой подарок потерял… Хорошие хоть ножи?
- Ножи? - по-тормозному спросил я. - Какие… ножи?
- Которые я купил вам в магазине! - рассмеялся сержант. - Не узнаёшь?
- Вы?! - почти заорал я, искренне изумлённый.
- Я, - перестал смеяться Уилбоу. - И мальчишек, чтобы обшарили твой дом, тоже нанял я. А когда это у них не получилось - пришлось лезть самому… Вы не обиделись, мастер Тони, на шуточку с бензобаком? Я знал, что вы её заметите, а мне надо было, чтобы вы возлагали вину на этих скотов, - он небрежно кивнул в сторону лежащего без сознания Сергеича. - Такая глупость вполне в их духе… И в Тудыновке ребятам за сведения о вас платил тоже я. А от Тудыновки просто шёл по вашим следам, как-то раз даже ночевал возле вашей палатки.
У меня голова закружилась от досады. Не было никакого неуловимого "№3" в банде! А была ТРЕТЬЯ СТОРОНА - сержант Уилбоу! Но я всё-таки спросил:
- Вы были с ними заодно?
- С этими? - презрительно спросил Уилбоу,и я только теперь заторможенно удивился, как он хорошо говорит по-русски. - Нет, конечно! Правда, это моя глупость дала им в руки сведения о кладе. Я хорошо знаю русский язык, но единственный раз был в СССР в 89-м году, да и то на юге, поэтому обратился к этим двум мерзавцам за помощью, обещав им по четверти клада. Они решили, что пополам - лучше и в результате, если бы не моя выучка, я бы и по сю пору лежал в болотах под Ленинградом…
- Под Санкт-Петербургом, - поправил я. Уилбоу свёл брови:
- Что?
- Под Санкт-Петербургом, - повторил я. - Ленинграда у нас больше нет.
Сержант внимательно посмотрел мне в лицо своими холодными глазами, посвёркивавшими лучах фонарика, как льдинки. Одобрительно сказал:
- Пытаешься заставить себя не бояться? Молодец. Если смерть неизбежна - нужно хотя бы постараться не падать на колени, а упасть в рост…
- Мне Антон… Энтони про вас немного рассказывал, - продолжал я, - и он говорил, что вы любили армию… и свою родину.
- Именно "любил". Когда был моложе и глупее, - ответил сержант. - А потом стал задумываться - что они мне дали? Пятьсот фунтов пенсии в месяц?
- Значит, вы её никогда не любили, - такого жёсткого тона я сам от себя никак не ожидал. - Родине не служат за деньги. И не продают свою службу ни за какое золото.
Мне показалось, что сержант разозлился и… и смутился. Нет, правда смутился! Но тут же справился с собой и покачал головой:
- Это всё слова. А тут, внизу, лежат деньги. Если их продавать не как золотой лом, а понемногу в коллекции, в частные руки - как исторические ценности, за них можно будет выручить столько, что мне хватит до конца дней на совершенно безбедную жизнь. Где-нибудь на тихоокеанских островах… А вас придётся убить. Хотя и жаль.
- Это не ваши деньги, - сказал я и удивился, что по-прежнему не испытываю страха, словно смотрю кино про самого себя. - И не этого бандюги, - я кивнул на Сергеича, - и даже не наши.
- А чьи же? - с лёгкой насмешкой спросил Уилбоу.
- Их, - я кивнул за его спину в коридор и добавил, - и не думаю, что ОНИ позволят вам их взять.
Очевидно, нервы спецназовца-изменника были всё-таки на пределе - он резко обернулся. Всего на секунду - но Энтони, в броске выхватывая нож, метнулся к нему.
Выстрелить Уилбоу не успел - нож Энтони распорол ему запястье. Но больше англичанин ничего не смог сделать - сержант ударил его коленом в живот. Ударил так, что Энтони, беззвучно согнувшись, молча рухнул на пол. Я пнул пистолет - тот вылетел в коридор, а Уилбоу рубанул меня ладонью по правому плечу, и я перестал ощущать всю руку, а второй удар - просто оплеуха - опрокинул меня рядом с Энтони.
- Литл силли кидз,39 - услышал я даже не запыхавшийся голос сержанта. Он возвышался над нами, как башня, в свете нескольких лежащих на камне фонариков. С его руки капала кровь, но сержант не обращал на это внимания. Левой он достал откуда-то - так быстро, что я не понял - длинный плоский кинжал, рукоятка которого походила на шляпку гвоздя. - Помнишь, я говорил тебе, что там, откудя я родом, все мужчины носят настоящие кинжалы? Я хоть и англичанин, но родился в Шотландии - а это и есть шотландский дирк - знакомься!
Плоское широкое лезвие блеснуло в электрическом свете. И - странно! - именно в этот момент я увидел, что Сергеич, стоя на коленях возле колеса, крутит его - повёрнутое к нам лицо перекашивала гримаса.
- Уходит, - не крикнул,а сказал я. Уилбоу понял сразу и, обернувшись, метнул дирк.
Он слишком спешил, да и кинжал не был приспособлен для метания - оружие чиркнуло о камень в пальце от головы бандита.
- Фризз, дирти уорм!40 - прорычал Уилбоу - и прыгнул на Сергеича как раз в тот момент, когда тот, перестав крутить колесо и, удерживая его одной рукой, второй подхватил кинжал.
Они сцепились. Кинжал зазвенел по камню - Сергеич, выпустив колесо, неожиданно ударил англичанина кулаком в висок и сбросил с себя ногами. Колесо медленно провернулось, начало вращаться. Я услышал знакомое металлическое журчание. Вместо того, чтобы удержать ворот, Сергеич рванулся за кинжалом, тонко выкрикнув:
- Моё! Моё!
- Аах! - англичанин ударил его ногой в живот, что-то прорычал, кинул на вращающееся колесо быстрый взгляд - и потянулся добить бандита. Тот откатился, махнул кинжалом; Уилбоу навалился на него…
Журчание убыстрялось. Плита уходила вниз, над краем шахты оставались только головы дерущихся. Они отшвыривали один другого - и, вместо того, чтобы перехватить кролесо, бросались добивать соперника, конкурента…
Журчание перешло в стальной рёв - словно взвыл замурованный в недрах скалы дракон. Но я ещё слышал вопли Сергеича и хриплое рычание англичанина, усиленные шахтой…
ААААХХХХРРАХХ!!!
Пол под ногами вздрогнул. Каменный чёрный колодец издал удовлетворённый, живой гул - и всё стихло… Я не сводил глаз с чёрного прямоугольника в полу.
- Кажется, всё, - слабо сказал Энтони. Опираясь на локоть, он, оказывается, тоже следил за происходящим, прижав локоть к солнечному сплетению.
- Давай выбираться отсюда, - предложил я, вставая на ноги. Лицо слева опухало, рука всё ещё не шевелилась…
…Наверх мы выбрались не без труда, да ещё и с опаской - Энтони прихватил свой "вальтер", я - ТТ Сергеича, но Витька нигде не было.
Лишь по краю скалы был сорван дёрн - словно что-то тяжёлое подтащили и сбросили в воду…
