Кид его не слушал. Он продолжал медленно поднимать ногу Джека.
— Кид… перестань!
— Еще совсем немножко. Вы сможете.
— Не могу! Прекрати!
Кид приподнял ногу Джека еще на дюйм. Выпрямленная нога теперь была поднята от мата фута на три.
Голос Джека прозвучал громче и настойчивее.
— Больше не надо…
— Еще один дюйм.
— Отпусти! Отпусти, кому говорят!
На этот раз Кид приподнял ногу на долю дюйма, и Джек вскрикнул. Кид больше не приподнимал ногу, но и не отпускал ее. Он держал ее в том же положении, а Джек побагровел и начал ругаться.
— Отпусти, я что сказал? Мать твою… Мать твою!
Пот заливал его лицо. Рубашка промокла насквозь, руки, лежащие вдоль тела, дрожали.
— Дышите, Джек. Дышите глубже.
— Отпусти ногу! Проклятье! Отпусти!
Кид кивнул, словно увидел то, что хотел увидеть, и медленно опустил ногу Джека на мат. Как только нога коснулась мата, он разжал пальцы. Все тело Джека обмякло. Он отер пот со лба рукавом рубашки. Дышать было так тяжело, что он не мог говорить. Кид, глядя на него сверху вниз, медленно произнес.
— Десять секунд после крика, Джек. Это ваша программа. Не всегда будет так больно, но больно будет всегда. Вот так вы будете двигаться к выздоровлению.
Джек овладел своим дыханием. Еще мгновение…
— Я скучал по тебе, — еле слышно выговорил он. — Сукин ты сын.
15
— О'кей, а теперь я объясню вам, что именно будет происходить. Не только сегодня, но и в ближайшие несколько недель и месяцев.
Джек сидел в инвалидном кресле. Они с Кидом разговаривали в небольшой комнате рядом с кухней, площадью четырнадцать на четырнадцать футов, которая до вчерашнего вечера была кабинетом Джека и Кэролайн. Теперь в этой комнате стояли кушетки, лежали толстые маты, гантели, штанги, стояли универсальные тренажеры, больше похожие на произведения современного искусства, чем на спортивные устройства. Кид хотел, чтобы здесь было их убежище, — так он говорил. Он хотел, чтобы это был отдельный мир, где Джек ощущал бы себя в безопасности. Место, где бы царили уют и покой, но при этом Джек чувствовал себя сильным и верил, что он на пути к выздоровлению.
— Пойдемте, я вам что-то покажу. — Кид наклонился и вложил в руку Джека палку, сняв ее со спинки инвалидного кресла. Потом осторожно взял его за другую руку и бережно помог подняться. — Вы ведь еще не можете переносить вес на эту ногу, верно?
— Пока совсем немножко.
Кид кивнул, словно это его порадовало.
— Ложитесь на мат.
— Кид, а это на самом деле…
— Давайте, Джек. Ложитесь.
Джек кивнул, и Кид завел руку ему за спину. Джек, стараясь изо всех сил, опустился на пол, но под конец вынужден был все-таки довериться Киду, который уложил его на мат. Джек улегся на спину и уставился в потолок.
— Хорошо, — сказал Кид. — Не приподнимайте голову. Руки положите вдоль тела, ладонями вниз. — Он подождал, пока Джек выполнит команды. — Теперь десять раз подряд поднимите ногу.
— Как это — поднять?
— Распрямленную ногу. Вверх — вниз. Вот и все. Ничего сложного. Нужно только десять раз подряд поднять ногу. Настолько высоко, насколько можете. Любую ногу. Какую хотите.
Несколько секунд Джек не двигался, потом приподнял правую ногу фута на два и медленно опустил ее на мат. Выждал три секунды и снова приподнял. Нога снова поднялась на два фута и снова опустилась.
— Осталось восемь раз, — сказал Кид. — И не делать перерывов.
Джеку удалось поднять ногу семь раз. Потом, распластавшись на спине, он медленно повернул голову из стороны в сторону. Он обессилел.
— У вас усталый вид.
Джек настолько измучился, что не смог даже ответить, только кивнул.
— Ладно, — сказал Кид, — теперь встаньте.
Джек сделал глубокий вдох и с трудом выговорил:
— Ты отлично знаешь, что из этого положения я встать не могу.
— Тогда давайте кое-что проясним, — сказал Кид. — Вы не можете встать с пола и даже не можете поднять ногу десять раз подряд. Без присоединенного к ноге веса.
— Скажи, все наши разговоры будут заканчиваться тем, что я буду посылать тебя куда подальше?
— Нет. Я просто хочу кое-что вам показать. Вы следите за мыслью?
— Я лежу на треклятом полу, Кид, и изо всех сил изображаю из себя морковку. Что мне еще остается, кроме того, чтобы следить за мыслью?
Кид подошел к штанге, лежавшей на полу у стены, между двумя окнами. Он вынес гриф штанги на середину комнаты, подошел к стойке в углу и снял с нее два «блина». Прикрутил их к концам грифа, наклонился, чтобы поднять штангу, потом вернулся к стойке, снял еще два «блина» и добавил к тем, что прикрутил раньше.
— Смотрите на меня, Джек.
Он расставил ноги на ширину плеч и присел так, что почти касался грифа бедрами. Затем наклонился и ухватился за гриф сверху. В его теле не было заметно никакого напряжения. Его ноги были согнуты так, что бедра были почти параллельны полу. Запрокинув голову и распрямив руки, он сделал глубокий вдох и вдруг, словно бы одним движением поднял штангу, пронес гриф вдоль груди и подбросил на уровень плеч. Он стоял совершенно прямо, а гриф штанги лежал у него на груди. Его дыхание не сбилось, и не было видно, что ему тяжело.
— Это называется «взять вес на грудь», — объяснил Кид. — Самое сложное упражнение в тяжелой атлетике. Я держу две сотни фунтов. Это серьезный вес.
— Ты показываешь мне это, потому что…
— Потому что вы сможете это сделать. С этим самым весом.
— Кид, я даже встать без помощи не могу, как ты только что любезно заметил.
Кид сделал глубокий выдох и одним движением возвратил штангу на место, при этом «блины» коснулись пола почти беззвучно.
— Через год, Джек. Пометьте в своем календаре. Через год настанет день, когда вы поднимете двести фунтов. Вы будете не просто как новенький, вы станете в два раза лучше новенького.
Джек ничего не сказал, лишь дал Киду знак, чтобы тот помог ему подняться. Снова усевшись в кресло, он посмотрел на Кида и тихо спросил:
— Ты давно вернулся?
— Год назад, — ответил Кид так же негромко. — Я вернулся год назад.
Джек опустил глаза и покачал головой, словно хотел прогнать физическую боль.
— И какого же черта, спрашивается, ты делал все это время?
— Я вам говорил. Держал голову над водой. Старался не потонуть.
— Я бы мог тебе помочь, — сказал Джек. — Когда я тебе отказывал в помощи?
— Никогда. Отчасти поэтому я и не звонил. Мне нужно было сделать это самому.
— А другие причины?
— Позвольте, я подключу вас к аппарату, Джек.
Оба молчали все время, пока Кид возился с аппаратом для ультразвукового исследования органов и электростимуляции мышц, до смешного похожим на R2D2. [14]
— Сначала вы ничего не почувствуете. Я начну с очень низкого разряда. Постепенно появится что-то вроде покалывания. — Кид подсоединил Джека к аппарату. Проводки он закрепил над левым коленом и чуть повыше правого бедра. — Я хочу, чтобы пока у вас возникало приятное, успокаивающее ощущение.
— Как-то это на тебя не похоже, — с издевкой пробормотал Джек. — Ты собираешься сделать со мной что-то такое, от чего я не испытаю адских мук.
— Не переживайте, — заверил его Кид. — Адские муки скоро наступят. — А потом, усмехаясь и пожав плечами, он проговорил так тихо, что Джек едва разобрал слова: — И что самое странное, вам они начнут нравиться.
16
За месяцы, прошедшие после гибели Кэролайн, Джек говорил о ней очень мало. Неловкие выражения соболезнования он принимал, сдержанно благодаря или молча кивая. Он редко вспоминал о ней вслух даже с Домом, который говорил с ним по телефону или навещал его каждый день, и с Хербом Блумфилдом, своим адвокатом, который звонил ему каждые пару дней. Джек решил, что его приятель адвокат, наверное, заставил секретаршу вписать в рабочий календарь фразу: «Позвонить Джеку и узнать, как он там», и теперь Блумфилд тратил на это по пять минут три раза в неделю, как на деловые переговоры.
14
R2D2 — верный спутник Люка Скайуокера, трогательный робот из серии кинофильмов «Звездные войны», по форме похожий на мусорный бачок.
