На всех парах (ЛП)

Гарри серьезно посмотрел на Мокриста снизу вверх:

— Они сказали, что ты влетел под поезд с двумя детьми на руках, это правда?

— Понятия не имею. Я действительно видел детей, которые положили головы на рельсы и слушали, как они дрожат, и я точно помню, как сказал: «О, черт!» А потом меня что-то ударило по голове, и больше я ничего не помню, кроме того, что очнулся в больнице госпожи Сибиллы, на кровати, вот это точно. Я часто привираю для развлечения, рекламы, банального превосходства, личной выгоды и просто из любви к искусству, но я не вру тебе сейчас.

Воцарилась тишина, которую нарушил Гарри, хрипло проговорив:

— Я ведь дедушка, ты знаешь? Мальчик и девочка, любезность моей старшенькой. Я не часто дрожу, ты знаешь, но сейчас меня трясет.

Гарри поднялся. Его глаза были полны слез.

— Вы специалист в этом, мистер Губвиг, так что скажите мне, что делать.

Мокрист этого не ожидал, но ему удалось поймать метафорический мяч.

— Наведи порядок, Гарри, - сказал он. – Инженеры и прочие им подобные знают все о горячей стали, высоких скоростях и быстро крутящихся колесах. Но большинство людей считает быстрой скорость лошади. Многие люди получают травмы каждый год, когда старые добрые ломовые лошади чуют овес и свежую траву и стремглав бросаются на пастбища. Мой совет: прикрыть Железную Герду на неделю для «обслуживания». Убрать все острые предметы с пути, наставить барьеров, и пусть несколько серьезных парней в форме бродят туда-сюда с таким видом, будто они заняты. Ты знаешь такие вещи. Создай хотя бы видимость безопасности.

И снова Мокристу послышалось тихое шипение, которое, казалось, раздалось в его мозгу, наполняя его идеями. В театре своей головы он сидел в главной ложе, наблюдая спектакль своего воображения и с волнением ожидая, что будет дальше.

— Подобные вещи могут случиться не только на предприятии, Гарри, мы должны следить за всей линией. Нужен кто-то, кто будет следить, нет ли на пути детей, коров или поездов, идущих в неправильную сторону. – Он увидел, как Гарри побледнел при мысли о вещах, которые могут пойти не так, но его уже несло на всех парусах. – Понадобится хороший обзор – что-то вроде сторожевых башен с семафорами, которыми можно будет давать сигналы машинистам... Спроси у Дика – он придумывает такие штуки быстрее, чем успевает их записать. И еще совет: пора что-то сделать с этими старыми скотскими вагонами, которые таскает Железная Герда. Для бродячего цирка они, может, и подошли бы, но подвижной состав должен быть так же хорош, как тот специальный, который мы гоняем по линии Сто Лат. – Шипение... – Да! Шикарные вагоны для богачей... – здесь Мокрист буквально увидел, как деньги улыбаются ему. – Ну, может, не совсем богачей, но для тех, кто хочет быть на них похож. Почему бы не предоставить им вагоны, которые, может, не так роскошны, но все же лучше самых дешевых вагонов, открытых всем ветрам? Они получат то, чего хотят, а мы получим еще один денежный насос.

В глазах Гарри появился странный блеск.

— Мистер Губвиг, черт меня побери, если вы не самый опасный человек. Вы заставляете людей лезть не в свои сани, а некоторых это заставляет становиться подозрительными, беспокойными и очень нервными.

К удивлению Гарри, Мокрист едва не воспарил и завертелся волчком.

— Да! Да! Таки нужно делать!. И лорд Ветинари тоже так делает . Он считает, что люди должны стремиться стать лучше во всех отношениях. Я почти вижу это, Гарри. Картину того, как молодой джентльмен помогает своей даме подняться в вагон и доплачивает лишние шесть пенсов, чтобы занять лучшие места. Он вовсе не пуп земли, так что он оглядится вокруг и подумает: «Это вернуло меня с небес на землю, мне еще многое предстоит сделать». И он вернется к работе и будет стараться, да, стараться стать лучше, богаче, как в интересах работодателя, так и в своих собственных. И он не преминет возблагодарить владельца железной дороги, а именно, тебя, за то, что ты заставил его задуматься. Все в выигрыше, никто не проиграл. Пожалуйста, Гарри, позволь людям стремиться. Я имею в виду, кто знает, может, они с самого начала принадлежали не к тому классу. Железная дорога, друг мой, позволит им мечтать, и однажды мечта воплотится в реальность.

Слушая Мокриста, Гарри смотрел на него, как на гигантского тарантула, но сумел ответить:

— Мистер Губвиг, совсем недавно вы оказались под локомотивом с пятидесятитонным подвижным составом, которые едва разминулись с вашей головой, а теперь вы возникаете, как черт из табакерки, полный энергии и идей. Что вы курили? Может, поделитесь?

— Не знаю, Гарри; по-моему, это для меня нормально. Просто продолжать двигаться, и что бы ни случилось, не останавливаться. Для меня это работает. И не забудь: надо навести порядок на предприятии, чтобы убедиться, что публика механизмы не сожрут публику.

Сестринское государство Щеботан состояло, как и Анк-Морпорк, из главного города, нескольких теоретически автономных сателлитов, каждый из которых соперничал с остальными, склочных поселков, раздутых от чувства собственной важности, и неисчислимого множества усадеб, приходов, ферм, виноградников, шахт, хуторов, дорожных петель, названных кем-то в честь своей собаки, и так далее, и тому подобное.

Вдоль границ Анк-Морпоркской гегемонии[38] мелкому фермеру с гипотетической окраины всего, что называлось Анк-Морпорком, было вполне возможно, перегнувшись через ограду, болтать со щеботанским фермером, который в это время совершенно определенно пребывал в Щеботане, нисколько не беспокоясь насчет политических обстоятельств. Разговоры велись, в основном, о погоде, поливе и бесполезности правительства, независимо от его принадлежности, а потом они пожимали друг другу руки или раскланивались, и один возвращался домой, чтобы выпить пинту браги после тяжелого дня, тогда как другой проделывал то же самое с приличным домашним вином.

Иногда сын фермера с одной стороны изгороди засматривался на дочь фермера с другой, или наоборот, и потому в некоторых – очень интересных – местах вдоль границы были люди, которые говорили на обоих языках. Такого рода вещи, так ненавидимые правительствами, чудо как хороши.

Технически, Щеботан и Анк-Морпорк были закадычными друзьями, и это после столетних конфликтов по поводу вещей, которые были несущественными, нелогичными, не соответствующими действительности и просто ложными. Да, чтобы выехать в другую область, нужен был паспорт, но с тех пор, как лорд Ветинари занял свой пост, никто на них не обращал особого внимания. Мокрист много раз бывал там под разными именами, в разных обличьях, а однажды, во время одного очень запоминающегося события, другого пола[39].

Мокрист на минуту задумался о своих победах. Это была выдающаяся афера, и, несмотря на большое количество других успешных выходок, он никогда не рискнул бы попробовать снова. Монашки наверняка его раскусили бы.

Но теперь, когда дилижанс до Щеботана достиг границы, единственным препятствием оставались ворота, теоретически запертые и укомплектованные парой офицеров с каждой стороны. Тем не менее, и такова была природа международных отношений, они зачастую мирно дремали или счастливо работали в своих садиках по обе стороны границы. Некоторые спросят: и какой в этом смысл? Все везли контрабанду, боле того – контрабанда двигалась в обоих направлениях, и такой прагматичный подход был вполне в духе времени.

И сегодня у Мокриста был список людей, с которыми надо было повидаться, о да, у него всегда был список. Он знал, что Щеботану необходима железная дорога, потому что здесь было полно продуктов, которые надо было быстро продавать, чтобы не остаться владельцем кучи тухлой рыбы, и Мокристу предстояла счастливая неделя борьбы с омарами[40], но сейчас он имел дело с жителями далеких от побережья селений, которые относились к своим клочкам земли как к святыням. Да, они хотели железную дорогу, но если бы они ее получили, у них не осталось бы земли, которая не была бы железной дорогой.