– Отматывай на всю длину и возвращайся на позицию. – Он передал ему намотанную на небольшую бухту из-под лески стропу. – Тут пять строп связано, это тридцать метров, должно хватить. По моему сигналу откроешь дверь.
Майор вернулся к домику, притаился сбоку от входа, чтобы не попадать в дверной проём, и кивнул Расу. Тот потянул за стропу, распахивая дверную створку, и Медведь замер, приготовившись выпустить в того, кто из неё выйдет, очередь в упор. Появляться снова никто не пожелал, и майор быстро обдумал варианты дальнейших действий. Бросок гранаты пока исключается, неизвестно, что там внутри. Граната может вылететь обратно, или от взрыва брызнет поток чего-нибудь совсем неприятного. Заходить в тесный коридор с громоздким пулемётом не особо удобно, сейчас бы «Сайгу», а лучше «Вепрь-Молот» в короткоствольном варианте, да где уж там, не до жиру. Первым делом необходимо сломать доводчик, чтобы дверь оставалась всегда открытой. Медведь осторожно шагнул к открытой двери и уже протянул руку к штанге устройства, как вдруг изнутри домика раздалось тихое вкрадчивое покашливание, будто кто-то прочищал горло перед тем, как высказаться.
– Закрывай!!! – на ходу выдохнул в эфир Медведь, бросаясь прочь от строения.
Позади послышалось едва слышное шуршание, и мозг пронзило раскаленным добела зазубренным прутом. Тело мгновенно скрутило жестокими судорогами, и майор рухнул на траву, роняя пулемёт. Разрывающая голову боль резким скачком взлетела до небес, сообщая о скорой смерти, и вдруг стихла, сменяясь звенящей в ушах тишиной. Медведь открыл глаза и несколько секунд не видел ничего, кроме заполонивших мир кровавых пятен.
– … живой? Коля? – Вакуум в ушах медленно заполнялся неясным шумом, похожим на голос Айболита. – Ты слышишь меня? Рукой пошевели, если слышишь!
Майор заставил непослушную руку дернуться, и шипение эфира облегчённо посоветовало:
– Лежи, не вставай! Сейчас мы тебя вытащим! Капкан, как только дверь откроется, стреляй!
– Не откроется. – Медведь устало перевернулся на спину и разгерметизировал шлем-сферу. – Там Профессор. Он не станет выходить наружу. Ему и так хорошо. – Майор сделал пару глубоких вдохов, чувствуя, как затихает резь в избавившихся от судорог мышцах, и блаженно произнёс, глядя в небо: – Какое всё зеленое, какая травка синяя… какой чудный день сегодня.
– Коля?! – негромко позвал его Айболит. – С тобой точно всё в порядке? Что-то ты мне не нравишься.
– Это очень даже хорошо, что я тебе не нравлюсь, – сообщил Медведь. – Иначе я был бы, мягко говоря, серьёзно обеспокоен твоими взглядами на жизнь. – Здоровяк неторопливо поднялся на ноги и заявил: – Моя очередь играть в эту увлекательную игру.
Он подобрал валяющийся рядом пулемёт и аккуратно поставил его на сошки, отмечая границу зоны досягаемости шуршания Профессора, после чего обернулся к Расу и вышел в эфир.
– По моему сигналу откроешь дверь как можно шире, – велел майор. – И не давай ей закрыться. Капкан, граник заряжен кумулятивным? – Он посмотрел на тревожно глядящего на него гранатометчика, высовывающегося из укрытия. – Это хорошо. У тебя будет секунда, максимум полторы. Ты должен влепить гранату Профессору точно в корпус, иначе мне станет совсем грустно.
Работаем! На меня внимания не обращать, следить за дверью! Байкал, особенно тебе!
Убедившись, что «Печенег» не остался на кратчайшей линии, соединяющей дверь домика с безопасным коридором, ведущим из развалин Нефтенакопителя в лес, Медведь загерметизировал шлем-сферу и направился обратно к логову Профессора.
– Он не высунется, – скептически произнес Рас. – Так и будет сидеть там и ждать, пока кто-нибудь зайдёт и дверь за ним захлопнется. Он шуршать начал, потому что вас в дверях заметил. Но на улицу не пойдёт, Профессора свои жилища покидать не любят.
– Высунется, – пообещал майор, замирая возле стены, сбоку от края дверного проёма. – Я сделаю ему заманчивое предложение. Открывай!
Молодой сталкер потянул за стропу, медленно распахивая дверь, и все замерли, не сводя глаз с погруженного в полумрак входа. Медведь жестом подал Капкану знак и сунул руку в подсумок.
– Выйди на крылечко, дам тебе колечко, – тихо пробубнил себе под нос здоровяк, извлекая оттуда «Светлячок». Он осторожно протянул руку вдоль самого пола и положил светящийся мет на порог.
В следующий миг Медведь что есть сил рванулся к «Печенегу». Сзади раздалось слабое шуршание, и мозг взорвался нестерпимой болью. По телу обжигающим кнутом ударили судороги, сбивая человека с ног, и майор покатился по синей траве, упираясь в стоящий пулемёт, словно в ограничительный бортик. Океан кипящего металла, стремящийся разложить мозги на атомы, внезапно исчез, судороги прекратились, и Медведь непослушной рукой открыл лицевой щиток шлем-сферы. Расслабившимся лёгким удалось сделать вдох, и майор второй раз за пять минут подумал, что жизнь в Ареале – это хорошо. Гораздо лучше, чем смерть.
РПГ-7 Капкана оглушительно громыхнул, отдаваясь резким звоном в ушах, раздался взрыв, заглушаемый пронзительным истеричным визгом, и что-то белое на огромной скорости пронеслось в двух шагах от тяжело дышащего Медведя. Человеческая фигура в медицинском халате стремительно промчалась по безопасному коридору и исчезла в лесных зарослях.
– Медведь – Байкалу!!! – взволнованно затрещала рация. – Вы что творите, психи?! Он прямо через голову мне перепрыгнул!!! Я думал, снесет меня на фиг!
– Я знал, что тебе понравится. – Медведь поднялся на четвереньки и сплюнул на синюю траву белой пеной. – Заходим внутрь, времени у нас совсем немного. До Эпицентра на такой скорости рукой подать, вернётся он быстро.
Майор встал на ноги, подобрал «Печенег» и, пошатываясь, побрёл к временно опустевшему домику.
Обратный путь от Нефтенакопителя до границы Жёлтой Зоны занял вдвое больше времени. Мутно-голубой солнечный диск исчез за верхушками деревьев, лениво заползая за горизонт, и вокруг наступила темнота. Впрочем, кромешной её назвать было никак нельзя. Привычный эффект Жёлтой Зоны, где небо с землей меняется местами, в ночное время работал не хуже, чем днем. Непроглядная темень царила вверху, внизу же мрак светился россыпями Студня, словно упавшее наземь звёздное небо. Ночную тишину постоянно нарушали далёкие резкие крики мутировавших животных и негромкий хруст ломающихся под ботинками «Эмки» веток, незаметных в ночной черноте синюшной травы. В небе раздавался тихий шорох крыльев, а взгляд невольно цеплялся за красные пятна тепловых сигнатур животных, беззвучно крадущихся в лесной чаще между смертельно опасных аномалий.
– Да что же она такая тяжелая?! – Рас слегка подпрыгнул, поправляя висящий на спине рюкзак, к лямкам которого был приторочен блок радиоприёмника. – Я думал, что рация совсем небольшая!
– Рация – небольшая, – согласился с ним Водяной. – А вот радиостанции бывают разные. Зависит от возможностей: диапазон, мощность, дальность и много чего ещё. Нам Никита заказал мощный передатчик, вот мы его и тащим.
– Что ж ты не сказал, что он из десяти частей состоит, каждая по десять килограмм? – возмутился молодой сталкер. – Я бы хоть груза с собой взял поменьше!
– Ну, не каждая. – Водяной поправил укрепленный за спиной антенный блок. – Некоторые вдвое легче. Ты же сам хотел нести радиоприемник, вот и радуйся.
– Я не знал, что он такой здоровый! – хмуро признался Рас. – Третий час его тащу, чувствую, что-то он потяжелел. Влад, забери у меня бутыль с водой, что ли. Всё ж легче идти будет.
– Можно поменяться. – Водяной остановился и подождал ковыляющего за ним Раса. – Давай блок!
– Нет, я сам его дотащу! – отказался молодой сталкер. – Тебя перегружать нельзя, ты весь отряд ведёшь. Бутылку только возьми, это минус полтора килограмма!
– Она совсем полная? – оживился Водяной. – Можно немного отхлебнуть? Так нести будет легче!
– Ага, отхлебни «немножко»! – иронично фыркнул Рас. – Тару только не выбрасывай, я за экологию борюсь!
