Я глядел на них во все глаза. Сумасшедшие, что ли? Я даже стал обижаться на них: тут есть хочется, и ноги промочил, и к чужим вместо дома попал, а они смеются... Но девушка, видно, поняла, что мне не весело.
- Тебя как звать? - сказала она, и присела передо мной на корточки, и заглянула мне в глаза своими синими глазами.
- Денисом, - ответил я.
Она сказала:
- Ты не обижайся, Денис! Просто ты сегодня уже шестой мальчик, который пришел к нам. Все они тоже заблудились. На-ка вот тебе яблоко, съешь, подкрепи истощенные силы.
Я не стал брать.
- Возьми, пожалуйста, - сказала она, - для меня. Сделай мне одолжение.
Ну, я сделал ей одолжение.
- Послушай, - сказала девушка, - мне кажется, что я видела тебя выходящим из подъезда, что прямо напротив нашего. Ты выходил с одной очень красивой женщиной. Это может быть?
- Конечно, - сказал я, - моя мама самая красивая в классе.
Тут они все снова рассмеялись. Без всякой причины. А девушка сказала:
- Ну, беги. И если хочешь, приходи к нам в гости.
Я сказал "спасибо" и побежал, куда показала высокая девушка. И не успел я нажать кнопку, как дверь открылась, и на пороге стояла моя мама! Она сказала:
- Вечно тебя надо ждать!
Я сказал:
- Это ужасная история! Я промочил ноги! Потому что я не могу найти двери нашего дома. Я не знаю, где наш подъезд, он похож на все остальные, как капля воды на все другие. И у Мишки такая же история! Никто не может найти свой дом! Я сегодня шестой... и есть хочу!
И я рассказал маме про кривой нос с макулатурой, и про рычащего волкодава, и про высокую девушку и яблоко.
- Надо устроить для тебя какую-нибудь примету, - сказал папа, - чтобы ты безошибочно узнавал свой дом.
Я обрадовался:
- Папа! Я уже придумал! Повесь, пожалуйста, на наш дом мамин портрет! Я уже издалека буду знать, где я живу!
Мама рассмеялась и сказала:
- Ну, не выдумывай!
А папа сказал:
- В конце концов, а почему бы и нет' Вполне здоровая мысль!
Еще вот какая была история. Когда я жил у дяди Володи на даче, недалеко от нас жил Борис Климентьевич, худой такой дядька, веселый, с палкой в руке и высокий, как забор.
У него была собачка под названием Чапка. Очень хорошая собачушка, черная, мохнатая, морда кирпичом, хвостик торчком. И я с ней очень подружился.
Вот один раз Борис Климентьевич задумал идти купаться, а Чапку не захотел с собой брать. Потому что она уже один раз ходила с ним на пляж и из этого вышла скандальная история. В тот раз Чапка полезла в воду, а в воде плавала одна тетенька. Она плавала на автомобильной камере, чтоб не утонуть. И она сразу закричала на Чапку:
- Пошла вон! Вот еще! Не хватало собачью заразу напускать! - И стала брызгать на Чапку: - Вон пошла, вон!
Чапке это не понравилось, и она прямо на плаву хотела эту тетку цапнуть, но до нее не достала, а камеру все-таки ухватила своими остренькими зубками. Один только разик куснула, и камера зашипела и выдохлась. А тетенька стала думать, что она тонет, и она завизжала:
- Тону, спасите!
Весь пляж страшно перепугался. И Борис Климентьевич кинулся ее спасать. Там, где эта тетенька барахталась, ему река была по колено, а тетеньке по плечи. Он ее спас, а Чапку постегал прутиком - для виду, конечно. И с тех пор перестал ее брать на реку.
И вот теперь он попросил меня погулять во дворе с Чапкой, чтобы она не увязалась за ним. И я вошел во двор, и мы стали с
