Свет

тебя любил такой, какой ты была.

Улыбка Энни стерлась.

– Господи, Эд, – бросила она, – я это не для тебя сделала. Я для себя это сделала.

– Ты меня на понт не бери.

– Эд, я хотела стать ниже.

– Не вышло, – развел руками Эд. – Это же Пирпойнт-стрит.

– Бля! – сказала она. – Да пошел ты! Эд, это я и есть. Я – это Пирпойнт-стрит, вот.

Она залезла обратно и велела рикше:

– Увези меня от этого придурка.

Подумав, спустила ногу на бетон и топнула ею.

– Эд, я люблю тебя, но стоит напомнить, что ты твинк. А что, если мне хотелось секса с кем-нибудь крупнее меня? Что, если это мне нужно было себя переделать? Ты этого не видишь, потому ты и твинк.

Эд уставился на нее.

– Ну надо же, – посетовал он, – спорю с человеком, которого даже не узнаю.

– Тогда взгляни на меня. Ты мне помог из дерьма вылезти, но я слишком поздно поняла, что взамен обязана тебе заменить мамочку. Твинкам всегда нужна мамочка. А если я больше не хочу быть мамочкой?

Она вздохнула. Было ясно, что его этим не пронять.

– Послушай, – продолжала она. – Что значит для тебя моя жизнь? Ты меня спас, я тебя не забуду. Но у меня свои представления о жизни. У меня свои амбиции, и всегда были. Ты все равно с мадам Шэн скоро отчалишь. Ага! Думаешь, я не в курсе? Эд, я тут и до тебя жила. Только твинк бы думал иначе. Мы уже друг друга спасли, пора спасать себя. Ты знаешь, что я права.

К берегу Эда Читайца понеслась длинная изогнутая волна мрака: разлом Алькубьерре, зона гравитационного прибоя во тьме, где спиральная воронка пустоты засасывает одно за другим все значимые события твоей жизни, и если ничего не делать, то так и останешься глазеть в ничто через ничто.

– Я догадываюсь, – сказал он.

– Эй! – окликнула она. – Посмотри на меня.

Она приблизилась и вынудила его посмотреть ей в глаза.

– Эд, с тобой все будет в порядке.

У него голова закружилась от ее перекроенных феромонов. От одного звука ее голоса у него началась эрекция. Он поцеловал ее.

– Ммм, – протянула она. – Отлично. Ты скоро снова будешь в своей среде, среди известных летчиц. Должна сказать, я им завидую.

Глаза ее были цвета вероники на заливных лугах корпоративных земель Нью-Венуспорта. От волос пахло шампунем из перечной мяты. И все же облик ее казался совершенно естественным. В нем словно и не было ничего искусственного, только произведение искусства. Так и не скажешь, что к закройщику ходила. Секс на леденцовой палочке, Мона-клон, порнозвезда в кармане.

– Я добилась чего хотела, Эд.

– Я рад, – сказал он через силу. – Я правда рад.

– И надеюсь, что ты тоже добьешься.

Он поцеловал ее в макушку.

– Держись тут, Энни.

Она одарила его улыбкой.

– А как же! – сказала она.

– Белла Крэй…

Энни пожала плечами:

– Эд, ты же меня не узнал. Как же узнает она?

Она аккуратно разомкнула объятия и вернулась в коляску рикши.

– Ты уверена? – осмелилась спросить рикша. – Ты же раньше отсюда не вылезала.

– Я уверена, – сказала Энни. – Мне жаль.

– Да ну, брось, – возразила рикша. – В порту сидишь на диете без сантиментов.

Энни расхохоталась, потом всхлипнула и утерла глаза.