При этом скотина насмехался на все лады:
— Да ты, страж, глупец еще тот! Я сразу сказал, что та девка непростая и ты за ней непременно вернешься. И вернулся же, прямиком в наши сети. Скажи: где прятался сегодня? И что с твоим кораблем случилось? Или кораблями. Потонули в шторм, потому как вам, крысам северным, даже лужу не переплыть, не то что наше море?
И каждое его слово сопровождалось ударами, а иногда двумя. Мне оставалось лишь подбадривать его в ответ, чтобы не совсем уж отдавать инициативу:
— Не останавливайся. Твоя мама била лучше, но ты тоже ничего.
Шнерх, кое-как оторвавшись от пола, явил миру окровавленное лицо, сплюнул выбитыми зубами и разбитыми губами прошамкал:
— Повесить его!
— Это как это так: повесить?! — вскинулся купец, прекратив меня избивать.
— За шею повесить, на рее, — зловеще пояснил капитан.
— Да ты вконец спятил! Это ведь страж!
— Да плевать, кто он!
— Плевать?! А ты представляешь, сколько денег за него дадут серые?! Или тебе хватило одного удара, чтобы все позабыть?! О чем мы с тобой целый день толковали?!
Видимо, сильно опасаясь, что Шнерх от обиды приведет приговор в исполнение, невзирая ни на какие аргументы, Нар напрямую обратился к морякам, по сути подстрекая их к неповиновению:
— Этот человек страж! У нас их еще называют людьми холода.
— Мы и сами знаем, как и где стражей называют, — пробурчали за спиной хорошо знакомым голосом Стреда.
Так вот кто мне руки выворачивает?! Эх, а я ведь этому простодушному увальню даже симпатизировал…
— Зато вы не знаете, сколько денег отсыплют серые за живого стража.
— А ты что, часто стражами торговал, раз такое знаешь? — спросил все тот же Стред.
— Ты совсем дурак?! Никто и никогда живого стража им не отдавал!
— Тогда почем знаешь, что за него деньги большие дадут?
— А потому что он такой товар, которого ни у кого нет и никогда не было. Живой он на вес золота, ведь серым очень хочется узнать все об их ордене. Мертвый будет молчать, потому платить за него не станут. Ты понял, Шнерх?! Хочешь всех нас по миру пустить?!
— А ты разве нищий?
— Нищий? Ты не представляешь, какие это деньги.
— Да мы и без них в золоте будем купаться после этого похода, даже без всяких серых.
— Это если получится забить два корабля отборным мясом, а ведь может не получиться.
— Северяне обещали все сделать. Сейчас это будет проще: во время набегов меньше мешают, сам должен понимать.
— И что из этого?! Стража можно повесить?! Да за сотню самых отборных рабынь не выручим столько, сколько за него одного! Подумаешь! Пару гнилых зубов потерял! Да тебе за кроху тех денег вырастят полный рот! Челюсти будут как у мальчика!
— А я вот не уверен, что серые так уж много заплатят.
— За стража-то? Еще как заплатят. Надо сниматься с якорей — и назад, на юг.
— Нар, да ты спятил вконец! Мы еще не забрали рабынь!
— Да на кой нам с ними связываться при таких делах, если есть страж?
— За стража никто не знает сколько дадут, а вот за них дадут очень даже неплохо, и это знает у нас каждый. Тем более после того, что устроили северяне, цены должны вырасти. К тому же пропустим набег.
— Смешно! На севере всегда опасно, а сейчас, при набеге, опаснее, чем прежде. Может, торг и лучше, но золото кровью брать приходится. Зачем рисковать, если нет надобности? Ты видел, какой прыткий этот страж? Сбежит или помрет — и все! Ничего тогда не получим!
— Не сбежит.
— Ой ли?! Смотри, что он один натворил каким-то ржавым гвоздем! Один труп, один не жилец, и сильно порезанных двое. Еще и тебя достал, уже будучи схваченным. Нет, Шнерх, от этого живчика всего ожидать можно. Не удержат его простые
