боевые системы. В большинстве своем это разные секретные штуки – орудия для стрельбы непрямой наводкой, управляемые снаряды, различные наземные машины и вертолеты. Но ничего такого, что можно назвать экзистенциальной угрозой миру. – Она потерла глаза. – Примерно так.
Трэвис кивнул.
– Здесь жуткая сушь, – сообщила Бетани, оторвавшись от телефона. – Один мой друг два года жил тут после колледжа. Юма – самый засушливый город в Соединенных Штатах. Всего пара дюймов осадков в год, да и то не всегда.
– Это нам на руку, – сказал Трэвис. – Коррозия материалов намного слабее, чем в Вашингтоне. Возможно, мы даже найдем бумагу. Здесь ее главные враги – ветер и солнце.
Бетани вымученно улыбнулась.
– Ну, должно же нам когда-нибудь повезти.
Ее замечание заставило Трэвиса призадуматься. Интересно, им действительно повезло, или именно климат Юмы и есть одно из объяснений того особого значения, которое приобрел город перед концом света.
Через двадцать минут они приземлились в Империале – несколько аккуратных кварталов, сельскохозяйственные угодья и бескрайняя пустыня за ними.
На выходе из терминала их встретил испепеляющий зной – 42 градуса, судя по цифровому информационному табло над парковочной площадкой.
В бюро проката они взяли джип «Рэнглер» и на южном выезде из городка свернули на автостраду 8 – на восток, в сторону Юмы. Минут через пять ирригационные поля кончились, а на смену им пришел самый пустынный пейзаж из всех, что Трэвис когда-либо видел. Такого ощущения запустения он не испытывал даже в окрестностях Пограничного города, что само по себе говорило о многом. Шоссе разрезало эту пустошь прямой линией. Далеко впереди виднелись холмы и еще дальше горы – какой-то южный отрог Скалистых, – лежавшие к северу от Юмы, милях в сорока с лишним.
За рулем сидел Трэвис. Пэйдж, устроившись на переднем пассажирском, собирала дробовик.
– Хотите послушать биографии двух наших друзей из зеленого домика? – Бетани наклонилась вперед с заднего сиденья, и ветер тут же разметал ее волосы.
Пэйдж оглянулась и кивнула.
– Рэймонд Маллер, – начала Бетани, посматривая на дисплей. – Парень с девятого этажа. Сорок два года. Степень магистра политологии, учился в университете Брауна. За последующие почти двадцать лет успел поработать на половину столичных политиков.
– Чем занимался? – спросил Трэвис.
– Устанавливал их контакты друг с другом, я так думаю. Мне доводилось сталкиваться с такими типами на прежней работе. Профессиональные посредники. Мэтчмейкеры для сенаторов, представителей всевозможных мегакорпораций. Примерно то же, что и лоббисты, но держатся в тени. Маллер работал на председателя комитета по ассигнованиям, председателя бюджетного комитета, «Рейтион», «Дженерал дайнемикс», «Интел», «ФедЭкс», «Дженерал электрик», «Пфайзер».
– Немало за двадцать лет, – прокомментировала Пэйдж.
– Точнее, даже за пятнадцать. Резюме заканчивается две тысячи шестым годом, когда, кстати, и была построена та шестнадцатиэтажка на М-стрит. Если потом Маллер и имел какой-то источник дохода, мне это выяснить не удалось. Может быть, в последние пять лет все необходимое ему покупала компания. Вот так вот.
Наступила пауза, в течение которой Бетани вывела на дисплей новую информацию.
– Айзек Финн. – Она выдохнула и рассмеялась. – Вот это биография. Вы не поверите.
– Посмотрим, – сказал Трэвис.
– Общественная работа.
Пэйдж обернулась.
– Что?
– Ему пятьдесят пять. Формально, никакого образования, кроме средней школы. Ее он окончил в семьдесят третьем и сразу поступил в Корпус мира, поскольку работал в сфере благотворительности в старших классах. Через десять лет вернулся в Штаты и целый год занимался сбором средств на создание собственной организации, «Фор гуд интернэшнл». На пике деятельности в нее входило пять тысяч волонтеров и несколько платных штатных работников. Целевой капитал достигал семидесяти миллионов долларов.
– Уверена, что это не какой-то другой Айзек Финн? – засомневалась Пэйдж.
