Трэвис почувствовал, как по спине прошел холодок. Они уже знали примерно, о каком временном промежутке идет речь, но подтверждение догадки, с точным, до минуты, указанием времени, подействовало сильнее, чем он ожидал. Реальность проступила с безжалостной очевидностью. Семьдесят три года и неполных два месяца.
– Информация о положении спутника была очень полезной, – продолжала Пэйдж. – Мы могли настроить тарелку и следовать за ним, поддерживать контакт. Пилар надеялась, что в буфере памяти «КОМТЕЛ-3» могут храниться последние новостные сообщения. Правда, потом оптимизма у нее поубавилось – вытащить информацию не удавалось. Спутник был далеко не в лучшем состоянии. После длительного отсутствия контакта с наземными контролерами он перешел в безопасный режим. Система ориентирования вышла из строя, солнечные панели не разворачивались в нужную сторону и не получали требуемой энергии. Удивительно, что он вообще работал. Через полчаса Пилар все же удалось вытащить из буфера несколько статей. Файлы оказались сильно поврежденными и напоминали частично заполненные кроссворды, причем пропусков было больше, чем слов. Мы просидели остаток дня и едва ли не всю ночь, пытаясь разобраться в сообщениях, и одновременно продолжали искать другие спутники. Их мы не нашли, но информация с «КОМТЕЛ-3» помогла составить картину, пусть и далеко не полную, конца света.
Она опустила глаза.
– В средствах массовой информации содержатся упоминания о некоем «Суровом декабре». Что это такое, мы в точности не знаем, но события, приведшие к концу света, начались четвертого декабря этого года и разворачивались на протяжении последующих недель. Ключевую роль в них играет Юма, штат Аризона. Я бы даже сказала, центральную роль. Почему, неизвестно. Юма упоминалась буквально в каждом сообщении, по многу раз, но контекст оставался неясным. Еще мы знаем, что в предшествующие этим событиям недели произошло резкое увеличение запасов нефти в крупных городах. У каждой заправочной станции стояли три-четыре больших бензовоза. То есть, что бы там ни происходило, люди были в курсе надвигающегося кризиса. По крайней мере для властей последующие события сюрпризом не стали, и они имели возможность подготовиться к ним. Вероятно, какие-то меры предпринимались. Картина вырисовывается довольно туманная, но что есть, то есть. Слишком уж обрывочная информация. Мы предположили, что власти хотели запастись топливом для электрогенераторов на случай выхода из строя электрораспределительных сетей, но это только догадка.
Бетани повернулась к Трэвису.
– Машины…
– Какие машины? – вскинула голову Пэйдж.
– В округе Колумбия не осталось автомобилей, – сказал Трэвис. – Все куда-то уехали. Но уехали организованно, без паники. Никаких пробок на дорогах мы не заметили. Люди уезжали спокойно, без спешки.
Глядя на взлетную полосу, Пэйдж попыталась связать этот факт с тем, что уже знала. Трэвис внимательно наблюдал за ней, но видел в ее глазах только эхо собственного недоумения. Наконец она покачала головой:
– Это ничего не проясняет. Может быть, бензин требовался для эвакуации городского населения, но в тех статьях не было ничего, что позволяло бы понять, из-за чего возникла необходимость в эвакуации.
– А что еще в них было? – спросила Бетани. – Я имею в виду неподтвержденную, обрывочную информацию. Какие-то намеки на то, что же, черт возьми, все-таки случилось?
Пэйдж снова задумалась. На дальней стороне аэродрома разогнался и взлетел «Боинг-747».
– У нас сложилось впечатление, что речь не шла о природном явлении. Было ощущение, что что-то пошло не так. Может быть, сорвался какой-то план. Крупномасштабный, в высшей степени секретный план. И этот план рухнул к чертовой матери. Напрямую об этом нигде не говорилось, по крайней мере нам такие упоминания не попались, но… общее ощущение было именно такое. Как будто что-то такое висело в воздухе. К концу количество сообщений стало уменьшаться, промежутки между ними увеличиваться, полных предложений почти не осталось. А потом они просто прекратились. Последнее прошло через спутник 28 декабря. Весь «Суровый декабрь» – чем бы это ни было – занял двадцать четыре дня. После этого никто уже не писал никаких статьей, никто не корректировал спутниковые орбиты. Вероятно, в какой-то момент люди вообще перестали что-либо делать.
Пэйдж отвела глаза. Покачала головой.
– Вот почему мы в первую очередь отправились к президенту. Решили, что если уж и говорить с кем-то о чем-то секретном и опасном, что может выйти из-под контроля в ближайшие месяцы, то прежде всего с ним. Признаюсь, я даже думала, что как только мы покажем ему цилиндр и расскажем, что знаем, он сразу все нам объяснит. Что, мол, есть одна внебюджетная программа, чреватая большим риском и проходящая по ведомству Министерства обороны, что ее вот-вот запустят, но теперь он, так сказать, соединит точки, как в детской игре, получит полную картину, и программа будет закрыта. Ну или что-то в этом духе. Все просто.
– Похоже, точки он и впрямь соединил, – проворчал Трэвис. – Только вот дальше пошло не по-твоему.
