Подобрался к рюкзаку и достал аптечку. Чак сидел на полу и шипел, как кот, пытаясь затянуть рану на бедре. Да, это не так просто сделать с простреленной рукой! Я перекатился к нему и невольно вздрогнул, когда в стену над головой впилась пуля.
— Держись, Чак!
— Все нормально… Мистер, мне, право слово, неловко…
Дьявольщина! Этот кузнец и правда безбашенный идиот! Сидит с двумя дырками в теле и еще извиняется, что мне приходится перевязывать его раны.
— Молчи!
— Я бы и сам, но…
— Заткнись, Чак!
Выстрел! Страшно? Это было очень страшно! Меня трясло, будто старого эпилептика, но потом чувства отступили куда-то в сторону, и я видел лишь побледневшего кузнеца, который смущенно улыбался, наблюдая за мной.
— Нож! Мне нужен нож!
Чак кивнул и вытащил из ножен тяжелый тесак. Я распорол штаны и добрался до раны. Рана на внешней стороне бедра была глухой, но это уже забота местных хирургов! Мое дело — остановить кровь. Зубами вскрыл пакет и, стараясь не обделаться от страха, наложил на рану повязку. Несколько минут… Готово! С рукой было проще. Чак сам разорвал рукав рубашки. Сквозная рана. Уже хорошо!
Выстрел! Взвизгнула пуля, попав в железную решетку, и рикошетом ушла в пол. Мама дорогая! Какого черта я здесь делаю?! Комнату заволокло пороховым дымом.
— Готово! — крикнул я.
— Спасибо! Я ваш должник, сэр!
— Сочтемся!
Шум выстрелов перебил ответ Чака. Он поморщился и попытался подняться, но задел бедром за камин и опять зашипел.
— Сиди здесь!
— Надо помочь ребятам… Это не дело…
Потом была пауза. Глухая пауза в сознании, и я даже не понял, как оказался под окнами и откуда у меня в руках появился дробовик Чака вместе с набитым патронташем. Стив что-то крикнул, но я уже не слышал — вместе со всеми стрелял по мелькающим теням, оглохнув от собственных выстрелов. Попал? Не смешите! Если и зацепил кого-нибудь, так совершенно случайно. Страшно было. Зубы свело судорогой, да так, что и ножом не разжать.
Через какое-то время рядом появился Чак, который притащил патроны. Он уже разжился винтовкой и устроился по другую сторону от окна, добавляя сумасшествия в эту картину. Иногда я успевал заметить неожиданно серьезное лицо кузнеца, и где-то в глубине души мелькало странное чувство восхищения этим человеком. Парень делал свою работу — воевал. Без лишних эмоций и глупых выкриков.
Вспышки выстрелов, чьи-то крики. Ругань Стива, которому прострелили шляпу, едва не влепив пулю в голову. Рычание Чака, который только сейчас разозлился по-настоящему. Все это слилось в непрерывную ленту картинок, каким-то чудом оставшуюся в моей памяти…
Рассвет наступал медленно.
Солнце появилось из-за горизонта и осветило разгромленный офис шерифа. Я сидел на полу, пытался разобраться в оглушительно глупых мыслях. Куда впутался? Зачем? Понятия не имею. Голова болела, а в ушах стоял легкий гул. Да, стрелять в закрытом помещении — это не самая лучшая идея. Тем более из дробовика Чака. Это просто гаубица какая-то, а не ружье. В горле саднило от порохового дыма.
Напротив меня сидел кузнец. Его серьезность куда-то испарилась, и он опять превратился в сопящего и смущенного медведя. Чак придерживал раненую руку, будто заранее извинялся перед нами за доставленные неприятности.
Стив устроился за столом и перезаряжал свои револьверы, поглядывая на улицу. Шериф? Марк стоял рядом с открытой дверью с винчестером наперевес и курил, старательно выдувая табачный дым наружу. Это выглядело немного смешно, учитывая, что в комнате столько пороховой гари — хоть топор вешай. Так или иначе, но все уже закончилось.
— Пойдем прогуляемся, — сказал шериф, когда Стив закончил перезаряжаться. Отбросил окурок и даже сплюнул. — Надо посмотреть на трупы этих парней.
— Сдается, сэр, что мы увидим нескольких знакомых.
— Буду счастлив, если одним из них окажется Уильям Фоули, — поморщился шериф.
