Вышел на улицу, вдохнул свежий воздух и отправился домой. Хотел закурить, но сигареты закончились, а трубка осталась в рюкзаке. Повернул на соседнюю улицу и увидел вывеску табачной лавки, которая находилась рядом с баром.
Какой-то здоровенный парень стоял у входа в бар и размахивал пивной кружкой. Рядом с ним галдели приятели, а он щелкал пальцами и тщательно, с пьяным усердием стряхивал несуществующие пылинки с лацкана пиджака. Парни одобрительно шумели и требовали принести еще пива и виски. Покупку, надо понимать, обмывали, черти…
Из дверей бара выскочила какая-то девчушка с тяжелым кувшином в руках. Скорее всего из числа кухонной прислуги или рассыльных. Она так торопилась, что не успела увернуться от лап этого здоровяка, который размахивал руками и выбил кувшин, да так неудачно, что выплеснул пиво на свой новый пиджак. Заревел, как раненный в задницу медведь, и тыльной стороной ладони наотмашь ударил девчонку. Она даже крикнуть не успела. Упала на землю, пролив остатки пива на свое платье. На губах показалась кровь.
— Сучье племя… — выругался парень.
Приятели загалдели, выражая свое сочувствие по поводу испачканного костюма.
— Эй, тварь! — крикнул я.
— Что тебе надо, придурок? — Здоровяк повернулся ко мне и удивленно вытаращился.
Да, здесь другие времена и нравы, но для меня это не важно. Где-то в глубине родилась ярость. Глухая, безудержная ярость, которая требовала выхода. Как выражались в нашем мире — «планка упала». Упала быстро, с тяжелым железным лязгом. Перед глазами мелькнуло лицо дочери на больничной койке. Она всего на пару лет младше этой малышки, лежащей на пыльной мостовой Ривертауна с разбитым в кровь лицом.
— Иди сюда, сука… Быстро!
— Что?! — заревел он.
Инструктор, гоняя меня по спортзалу, говорил, что невозможно за один месяц сделать из человека воина, но можно обучить человека двум или трем приемам, доведя их исполнение до полного автоматизма. Вбить эти приемы в голову, чтобы они остались там навсегда.
Следуя этой методике, вы не сможете подготовить бойца для ринга, но человека, который способен защититься — вполне. Тем более что приемы, которым обучал Михалыч, были жесткими и грубыми. После таких, как правило, нападающий не захочет продолжать атаку. Просто не сможет.
Что было потом? Да так… ничего особенного…
— Алекс… — Шериф поморщился и почесал бороду. — Раздери тебя дьявол! Ну что ты за человек такой?.. Вредный… Мы со Стивом уже собирались закрывать лавочку и отправиться по домам, как прибегает мальчонка из табачной лавки и кричит, что тебя убивают! Ладно бы это оказалось правдой! Старик О'Хара как раз сделал новый гробик на продажу! Так нет же! Прихожу — и что я вижу? Вижу парня, которому ты сломал руку, выбил несколько зубов и окончательно испортил костюм, купленный в лавке…
— Лавке мистера Финча, — подсказал Стив и ухмыльнулся. — Я покупал там новую шляпу и видел этого парня.
— Это так? — с неожиданной злобой рявкнул Марк, обращаясь к потерпевшему.
— Да, шэр! — вздрогнул парень. — Пятнашать марок и пятьдешят шентов, шэр!
— Вот… — благодушно кивнул шериф и посмотрел на меня. — Испачкал костюм, а кровь, между прочим, очень плохо отстирывается!
— Шэр, этот миштер мне угрожал!
— Заткнись, паскуда, — не поворачивая головы, отрезал Брэдли.
— Извини, Марк, — вздохнул я.
— Как все началось?
— Он ударил девочку и… В общем, я слегка сорвался.
— Да знаю я, знаю… Уже рассказали. У тебя есть дети?
— Дочка.
— Понятно, — протянул Брэдли и посмотрел на жирдяя, который сидел на стуле, пускал розовые слюни и баюкал сломанную руку. — Дьявол… такой вечер испортили.
— Шэр, этот шеловек первым меня ударил! Вше видели!
— Да ну? — Шериф удивленно дернул бровью. — Мне кажется, приятель, что ты лжешь. Нагло, и не кому-нибудь, а представителю закона.
— Нет, шэр! Это…
