растерять половину скота на этих узких и каменистых тропах. По крайней мере, так утверждал наш проводник. Было бы неплохо. В этом случае мы сможем их перехватить на переправе, к западу от города.
Будь проклят этот дождь!
В остальном природа тоже не радовала. Деревья хлестали ветвями по лицу и предательски бугрились скользкими корнями. Я продрог как собака и был готов убить любого, кто подвернется под руку, будь он вором или обычным бродягой. Каменистая тропа сменилась зеленой равниной, и мы повернули на юго-запад. Несколько густых перелесков, сквозь которые пришлось прорубаться. Здешняя почва, черт бы ее побрал, — сплошная глина: того и гляди, упадешь или лошадь свалится в промоину и сломает себе ногу.
— Тьфу…
— Как тебе погодка, Алекс? — спросил шериф и весело оскалился.
— Хреновая.
— Сразу видно, что ты не бывал севернее Брикстоуна, — хмыкнул Марк и вытер ладонью мокрое лицо.
— Что там?
— В тех местах такая погода бывает гораздо чаще, чем здесь.
— Не люблю сырость.
— Если ты не любишь воду, то, может, любишь мороз со снегом?
— Все лучше, чем эта слякоть…
— Тебе надо было поселиться в Форт-Россе!
— Ты там бывал?
— Где я только не бывал…
— Было бы интересно послушать, — усмехнулся я и сплюнул.
— В другой раз, приятель! — отмахнулся шериф и потащился вперед, чавкая сапогами по глине.
— Обязательно… Пошла, родимая! — Я выругался и потянул за повод уставшую лошадь.
К вечеру мы добрались до берега реки. Тот самый приток — неглубокий, но довольно быстрый. Выше по течению начинаются каменистые пороги, так что стадо погонят здесь. По крайней мере, так утверждал проводник. Мне кажется, что эту фразу я уже говорил, не так ли? Может, и так, но я замерз как собака, и думать о стилистике неохота. Слишком холодно и мерзко.
Лошадей мы накрыли попонами и увели в распадок между холмами, обустроившись на прилегающем склоне. Кустарник здесь густой, и если бы не комары, то можно сказать, совсем неплохой лагерь. Парни нашли какую-то яму и собирались разжечь костер, чтобы сварить кофе и обсушиться. Благо ветер поменялся, и можно было не бояться выдать свое присутствие.
— Завтра… — почти не разжимая губ, процедил проводник.
— Утром?
— Около полудня.
— Ты уверен?
— Нет.
— Раздери тебя дьявол, Логан! — сморщился шериф.
— Другой дороги нет, — пожал плечами мужчина и ушел в сторону берега. Шел медленно и осторожно, будто дичь выслеживал.
— Ночевать будем здесь, — сказал Марк и проводил взглядом охотника.
— Думаешь, Логан не ошибается насчет этих парней?
— Будем надеяться, что не ошибается. Мне бы не хотелось бегать еще неделю в надежде оторвать им яйца и вернуть скот старику Джекобсу!
Трещит костер. Пламя подрагивало и недовольно шипело, если попадалась какая-нибудь особенно сырая ветка. Жестяной кофейник начинал шуметь, и скоро мне достанется порция горячего кофе и кусок хлеба с ветчиной. Правда, хлеб набрал сырости и выглядел не очень аппетитно. Впрочем, это не так важно — я голоден как волк.
Ненавижу такую погоду…
Несколько наших парней заняли позицию на гребне холма, чтобы не пропустить какого-нибудь оборванца, который может выдвинуться вперед, чтобы разведать дорогу для своих приятелей. Остальные легли отдыхать, за исключением дозорного на берегу реки и еще одного, который присматривал за лошадьми. Места здесь глухие, а звери, как сказал бы один мой знакомый охотник, «хищно-отмороженные».
