Рыцарь собрался с мыслями, открыл рот, намереваясь ответить, но его прервали.
– Кажись, это они, – раздался тяжелый, низкий голос, похожий на грохот катящихся по склону валунов. – Те самые.
Прозвучало это ясно, отчетливо, близко. Трое путников принялись тревожно озираться, Вольфганг поднял скипетр, Харлан выхватил из ножен меч, но определить, откуда именно доносились слова, ни один из них не мог.
– Похоже на то, – раздался второй голос, сиплый, болезненный. – Ты что думаешь, Щербатый?
– Берем! – рявкнуло совсем рядом, а через секунду земля в двух шагах от торговца взвилась тучей мелких камней и сухой хвои. Харлан рубанул мечом по громоздкой туше, что вырвалась из прекрасно замаскированного укрытия, но клинок отскочил от широкого деревянного щита. Лошади забились в панике, однако поводья уже оказались зажаты в могучих зеленых кулаках, а прямо в лицо Вольфгангу уперлись дула шестиствольной торгорской аркебузы.
– Так-так. И кто это тут у нас?
Спрашивающий восседал на плечах здоровенного орка, державшего лошадей. Это оказался пожилой уже гном с короткой взлохмаченной бородой, с глазами, закрытыми круглыми черными стеклами очков. У него отсутствовали обе ноги: одной не было по щиколотку, второй – по колено. Культи соединяла толстая ржавая цепь, явно служившая для того, чтобы коротышка-инвалид не свалился со своего зеленокожего скакуна. Кожаную жилетку гнома украшало множество металлических предметов: булавок, запонок, гвоздей и цепочек. Тяжелую аркебузу он держал ровно и твердо, хотя палец, давивший на курки, слегка подрагивал.
Несший его варвар, похоже, не испытывал никаких трудностей, постоянно таская на загривке гнома. Он вряд ли мог вообще испытывать какие-либо трудности, настолько огромным и мускулистым было это существо. По сравнению с ним довольно внушительный Гром-Шог показался бы щуплым подростком. Желтые клыки, торчащие из уголков широченного рта, превосходили по длине человеческие пальцы, а кулаки, пожалуй, могли с легкостью заменить таран или стенобитную машину. Весь доспех великана составляли несколько кожаных проклепанных ремней, а на шее, помимо страховки гнома-наездника, висело ожерелье из звериных зубов. На обоих запястьях смыкались стальные оковы, к которым крепились длинные цепи – каждая из них оканчивалась шипастой гирей размером с детскую голову. Попади таким кистенем по человеку, и от несчастного не останется ничего, кроме большого мокрого пятна.
Второй орк, тот самый, что выпрыгнул на Харлана, не мог похвастаться подобными габаритами. Был он грузен и массивен, но ширину плеч значительно превосходила ширина заплывшего жиром брюха. Неповоротливость компенсировалась огромным щитом, сделанным из дерева и укрепленным несколькими железными пластинами. На круглую голову был нахлобучен странный, тоже, судя по всему, деревянный шлем, из-под которого угрюмо и страшно таращились разные глаза: один налитый алой кровью, а второй затянутый бледной пленкой бельма. Правый клык отсутствовал полностью, а оттого несимметричность зеленой морды казалась абсолютной: широкий, плоский и ровный нос смотрелся на ней нелепо, даже уродливо.
Заслонившись щитом, орк ритмично постукивал по его кромке чем-то вроде самодельного тесака – толстой доской с краями, утыканными заостренными кусками металла.
– Я спрашиваю, кто тут у нас? – повторил гном, и палец на курках аркебузы заметно напрягся. – Глухие, что ли?
– Так точно! – отрапортовал Скалогрыз, осторожно выглядывая из-за спины рыцаря. – Глуховат я малость.
– Нас послал Синеус, – сказал Вольфганг.
– Кто? – просипел гном удивленно.
– Это не те, – прогрохотал орк под ним. – Мы промахнулись.
– Валим их? – буднично спросил толстяк.
– Погодите! – взвизгнул Скалогрыз, безошибочно расслышав в этом вопросе смертельную опасность. – Нас послал Седой Сигмунд! Седой!
– Так Сигмунд или Синеус? – ворчливо спросил безногий, но палец с курков убрал.
– Сигмунд, – подтвердил Вольфганг. – Простите меня. Я… ошибся.
– А, тогда добро пожаловать! – гном ощерился, обнажив мелкие, но острые клыки. – Вы тоже не серчайте. Времена нынче дерьмовые, сами знаете.
Он опустил аркебузу, похлопал орка по лысой макушке:
– Ыр, отпусти лошадок.
Варвар послушался. Гном изобразил нечто вроде поклона:
– Меня здесь зовут Хельг Смотри-в-Оба, а этот богатырь – Ыр Костолом. У нас с ним взаимовыгодный договор: он за меня ходит, а я за него думаю. Вон тот злобный – Гыр Щербатый. Он, бедняга, думает самостоятельно, и иногда это заканчивается плохо.
Вольфганг, наклонив голову, представил себя и товарищей.