верёвку, но явно не успевает. Трещины разбегаются всё быстрее. Толстая льдина под ним, похрустывая, начинает медленно уплывать, увлекая за собой в последний полёт.
Ник судорожно закрутил головой в разные стороны. Неожиданно его взгляд наткнулся на старый проржавевший крюк. Откуда он здесь? Сползающая масса снега и льда, видно, обнажила скальную породу. В глаза сразу бросилось клеймо: «Austria 1936». Не раздумывая, Ник резко подтянулся на айсфиках и уже буквально в последний момент защёлкнул на крюке карабин самостраховки. «Сколько же он здесь проторчал?» — промелькнула шальная мысль, пока он сам летел в свободном падении. Крюк, битый водой и морозами, давным-давно зачем-то оставленный в монолитной стене неизвестным альпинистом, выдержал. Ника несколько раз больно шарахнуло о скалу, пока он маятником мотался на страховочной верёвке из стороны в сторону. Глыба льда, рухнувшая в пропасть, увлекла вместе с собой айсфики, поэтому остановить раскачку и зафиксироваться удалось не сразу.
Восхождение они всё-таки закончили самостоятельно. Судьи после долгого совещания срезали заработанные ими баллы за скорость, но квалификацию всё же присвоили. Ну и на том спасибо. Дато Гзиришвили, прощаясь перед отлётом группы, подошёл к Нику и на прощание спросил с улыбкой: «Знаешь, что нашли утром у подножия горы три внимательных альпиниста?» Несмотря на шутливый тон, в глубине его голубых, как высокогорный лёд, глаз Ник прочёл одобрение. А может, это была просто радость, что тот наконец избавился от такого бестолкового ученика?
Подъём на гребень Костяного хребта прошёл в целом неплохо. Гунн-Терр разбудил всех ещё засветло. Альвар был бодр и полон сил. Чего нельзя было сказать об остальных. Сит тёр глаза. Клео с недоумением осматривала пещеру. Она походила на человека, которому приснилось что-то неприятное. Вроде бы проснулся, но сон почему-то не отпускает. Ник пошарил возле себя рукой. Серого не было. Зверёк в последнее время взял за правило куда-то пропадать. Чтобы потом так же неизвестно откуда появиться. Ник встал. С хрустом потянулся. Потёр затёкшую шею. Кивнул сидящему возле костра Шептуну. Старик, не обращая ни на кого внимания, колдовал над кипящим котелком. То и дело покряхтывая, он по очереди доставал из своего мешка какие-то одному ему известные травы и корешки, растирал их на ладони в только ему известных пропорциях и осторожно, небольшими щепотками, бросал в кипящую воду. При этом он что-то приговаривал. То ли ворчал, то ли произносил положенные к этому случаю ритуальные слова. В общем, сейчас он выглядел как заправский шаман из какой-нибудь древней алтайской деревушки. Ник усмехнулся про себя и вышел на свежий воздух.
Доминия закатывалась за горизонт. Орфиус же не торопился занять её место. Его лучи только-только касались верхней гряды Костяного хребта. Небо было чёрным, однородным и пустым. Ник поёжился. Сейчас он буквально физически ощутил присутствие «кокона», словно куполом накрывшего планету. «Если бы только куполом, — Ник недобро усмехнулся. Он-то, как никто из здесь живущих, реально представлял масштаб катаклизма, отрезавшего тёмной пеленой мрака эту уникальную планетарную систему от всего остального космоса. — А что, интересно, ощущают местные жители?» — Он заметил, что избегает даже в уме употреблять термин «аборигены».
Вспомнилась первая встреча с Нийей. Он снова увидел умоляющий взгляд девочки, когда та трогательно просила его показать ей звёзды. Нику стало стыдно. Он, самовлюблённый дурак, мог бы тогда серьёзнее отнестись к её просьбе. А не разыгрывать взрослого дядю, типа: «Ты что, звёзд, что ли, никогда не видела?»
Всё это неправильно. Лишить людей возможности видеть звёзды, это всё равно что убить мечту. Отнять столь естественную тягу человека разумного к новому, неизведанному. Что было бы, случись такое в прошлом на Земле? Ник с ненавистью вгляделся в чёрную пустоту. На память неожиданно пришли строки прочитанного когда-то давно стихотворения:
Ник вдруг понял, что разрушить, разорвать пространство «кокона» отныне стало не только его личной целью. Он поёжился от так внезапно навалившегося на него осознания ответственности. Теперь это не только его война. Это борьба за весь этот мир. Ник криво усмехнулся, до того это высокопарно звучало. Но отмахнуться от этой мысли ему не удалось.
«Что-то ты много на себя берёшь, парень. Современная исследовательская база занимается этой проблемой. Наверняка на
