Многочисленные бездымные факелы, развешанные через каждые десять шагов по всему периметру залы, хорошо освещали стоявший по центру большой круглый стол. Но даже они не могли пробиться до каменного свода и разогнать сгустившуюся там темноту. Вокруг массивного стола на широких, окованных жёлтым металлом креслах с высокими резными спинками восседали семеро. Все были одеты в одинаковые белоснежные балахоны, а их лица скрывали глубокие капюшоны.
Гробовую тишину нарушил мелодичный звон. В одной из стенных ниш бесшумно отворилась низкая дверца, и в залу, пригибаясь, один за другим вошли трое мужчин в коричневых балахонах. Последний направился прямиком к столу, держа перед собой на вытянутых руках поднос. Двое других остались стоять по обе стороны двери, одновременно откинув капюшоны, стоило ей так же бесшумно закрыться.
Человек, нёсший поднос, осторожно поставил его по центру стола и ловко сдёрнул платок, покрывающий некий предмет. Затем он с почтением сделал три шага назад и, как его спутники, откинул свой капюшон. На обычном, без всяких изысков, металлическом подносе стоял небольшой четырёхгранный куб. Он был янтарного цвета, и в неровном свете бездымных факелов казалось, что по его граням бегают тёплые солнечные блики.
Семь фигур одновременно подались вперёд и замерли, словно в последний момент устыдившись своего порыва. В зале снова воцарилась тишина. Слышалось только слабое потрескивание горящих фитилей. Наконец раздался голос:
— Как вижу, он полностью наполнен.
Не ясно, был ли это вопрос или утверждение. Да и понять, кто именно из этой семёрки заговорил, было затруднительно.
— Да, Мастер, — человек, стоящий близ стола, в почтении склонил голову. — Прошедший Небесный Предвестник был на удивление сильным. Сгорели все ловушки, но дело своё сделали.
— Нам всем выпала огромная честь быть свидетелями наполнения чаши Ушедших. Хвала нам!
— Хвала нам! — раскатисто прогремело в зале.
И опять наступила тишина. Посередине стола невозмутимо лежал куб, а на его поверхности всё так же играли отражения язычков горящих вдоль стен факелов.
— Что докладывают слухачи? — тишину опять разрезал негромкий голос.
— Транслятор включился немного раньше, чем ожидалось. — Мужчина старательно смотрел в пол, избегая ненароком поймать взгляд собеседника.
— Говори, Сайгон, — подбодрил его голос, — нам всем необходима истина.
— На этот раз нечленораздельный плач или молитва, голос женский. — Говоривший на мгновение запнулся, потом продолжил: — Затем крики, жуткие крики. Очень похоже, что жертву пытали. — Он замолчал.
— Продолжай, — голос был тихий, ровный, лишённый каких бы то ни было эмоций.
— Связь была неустойчивой, много помех. Если пожелаете, я велю принести воспроизводитель.
— В этом нет нужды. — Фигура в белом балахоне махнула рукой. — Хорошая работа, Сайгон, можете идти.
Тот, кого назвали Сайгоном, поклонился, натянул на голову капюшон и спиной попятился к нише. В тишине опять прозвучал мелодичный звонок, и троица бесшумно скрылась за неприметной дверцей.
Сидевшие за столом мгновение помедлили, затем один за другим откинули капюшоны, скрывающие лица. Пятеро мужчин и две женщины, одной из которых на вид можно было дать не больше тридцати лет. Она и убелённая сединой старуха, коротко взглянув друг на друга, перевели взгляды на янтарный куб.
— Вот этот день и настал, — первой заговорила старуха на удивление твёрдым, с волевыми нотками, голосом. — Надеялась не дожить, но видно Ушедшие, будь они прокляты, решили по-другому.
— Что за пессимизм, Мага? — произнёс знакомым голосом тучный мужчина.
— А то ты не знаешь, Дюк, — в её голосе отчётливо прозвучал сарказм, — третий куб наполнен, и что? Вы все готовы выполнить свой Изначальный Долг?
— Изначальный! — подал голос самый молодой из присутствующих за столом мужчин. — В том-то и дело что «изначальный». Всё давным-давно изменилось. Мы все это знаем. Может, когда-то это и имело смысл, но с тех пор прошла бездна времени! Больше ста лет как непревзойдённый Сильвар-механик сумел починить транслятор. И что? — Он обвёл всех взглядом. — И днём и ночью с тех самых пор подле него дежурят специально обученные слухачи. И что? Что мы узнали? Пару раз в год сквозь шум и помехи прорываются то безумное бормотание, то вот, как сейчас, крики истязаемой жертвы. — Он сделал паузу и, убедившись, что его внимательно слушают, с некоторым пафосом закончил: — Долг! Изначальный! Красивая легенда, не больше того!
— Ага. Это ты альварам скажи! — Молодая женщина с вызовом откинула копну светлых волос. — Какой у тебя шанс остаться в
