представлял, будто участвую в том, что вижу. Сочинял себе жизнь, в которой бы не был изгоем.
– Какая грустная история, – прошелестел Ничто.
– Жалкая. – Ярви задумался о себе помоложе, о том, как хныкал в темноте, как отчаянно желал, чтобы кто-нибудь на него набрел, понимая, однако, – никому до него дела нет; и с отвращением к прежнему бессилию встряхнул головой. – Но она пока что способна неплохо закончиться.
– Способна. – Ничто огладил стену. Облицована эльфийским камнем без стыков. Прошли тысячи лет, а он гладок, будто выложен только вчера. – Тут люди твоей матери смогут проникнуть в цитадель незаметно.
– Пока ряды ратников Одема выходят над нами на бой с Гром-гиль-Гормом.
Инглинг поднял руку и оборвал их разговор.
Коридор оканчивался округлым стволом колодца. Высоко вверху – кружок света, далеко внизу мерцает вода. Вкруг шахты колодца вилась лестница. Супеньки до того узкие, что Ярви прижимался к стене, скребя лопатками гладкий эльфийский камень, а носки сапог скользили по краю. На лбу выступил пот. На половине подъема к ним с высоты устремился какой-то вихрь, и Ярви отдернулся, когда нечто внезапно мелькнуло перед носом, – и упал бы, не подхвати его за руку Ральф.
– Не хотелось бы, чтобы ведро оборвало твое недолгое царствование.
Ведро плеснуло где-то далеко под ними, и Ярви глубоко вздохнул. Не хватало ему еще заново окунаться в ледяную воду.
Вокруг них необычайно громко зазвенело эхо женских голосов.
– …нее до сих пор слышно одно лишь нет.
– А вам захотелось бы замуж за старого сморчка, после мужчины навроде Атрика?
– Ее хотение побоку. Если король восседает между богами и людьми, то Верховный король восседает между богами и королями. Никто во веки веков не отказывал…
Подъем продолжался. Новые ступеньки, новые тени, новые постыдные воспоминания. Стена из грубого камня, на вид куда древнее той, что внизу, но на деле на тысячи лет моложе. Солнечный свет играл, проникая через решетки под потолком.
– Сколько бойцов наняла королева?
– Тридцадь три, – бросил через плечо инглинг. – Пока что.
– Людей опытных?
– Людей. – Инглинг пожал плечами. – А убивать им или умирать – это как повезет.
– О скольких то же самое сказал бы Одем? – спросил Ничто.
– О многих, – ответил инглинг.
– Здесь не меньше их четверти. – Ярви приподнялся на цыпочках к забранному решеткой отверстию.
Сегодня боевую площадку расчертили во дворе цитадели. Один из углов отмечал старый кедр. Воины упражнялись со щитами, строились клиньями и заслонами и по команде рассыпались поодиночке. Сталь поблескивала под жиденьким солнцем, грохотала о дерево. Отовсюду шорох переступающих ног. Приказы мастера Хуннана хрустели на морозце: сомкнуть щиты, держаться соплечника, низкий выпад – вот так же он гавкал и на Ярви, с поразительно малым успехом.
– Великое множество мужей, – проговорил Ничто, вечно склонный к преуменьшениям.
– Хорошо обученных и закаленных в боях, на их собственном ратном поле, – добавил Ральф.
– На моем поле, – процедил сквозь зубы Ярви. Он повел друзей дальше, узнавая каждую ступеньку и каждый камушек. – Гляди. – Он привлек к себе Ральфа и придвинул его к новой решетке – сквозь нее просматривался вход в крепость. Клепаные дубовые двери настежь раскрыты, по бокам стоит стража, но сверху, в тени свода, мерцала полоска начищенной меди.
– Воющие Врата, – прошептал он.
– Отчего их так нарекли? – поинтересовался Ральф. – Оттого, что мы завоем, когда дело пойдет не так?
– Плюнь ты на имя. Они рушатся с высоты и перекрывают вход в цитадель. Механизм собирали шестеро служителей. На весу их держит один серебряный костыль. Они всегда под охраной, но в надвратный каземат ведет потайная лестница. Когда наступит наш день, мы с Ничто берем дюжину воинов и захватываем его. Ральф, ты выводишь лучников на крышу, будьте наготове сделать из дядиной стражи подушечки для булавок.
– Узорчики из них выйдут красивее некуда.
– В нужное время мы мигом вытащим штырь. Ворота рухнут, и Одем замурован в ловушке. – Перед Ярви встала картина ужаса на лице дяди после падения врат, и ему не в первый раз очень захотелось, чтобы на деле все прошло так же гладко, как на словах.
– Одем в западне… – во тьме сверкнули глаза Ничто. – Вместе с нами.
