Я посмотрел на Герарда, не спешившего покидать уютную защиту тени. Пока я болтался где попало десять лет, он упорно работал. И вот уже занимает место своего учителя на совете. Неплохо. Я был искренне рад его возвышению. Вот только, похоже, вряд ли новый глас оракулов готов с радостью принимать мои поздравления.
— Понимаю. Вы боитесь, что, общаясь с создателем кошмаров, я возьмусь за старое? Вспомню прежние навыки?
Всеобщее молчание было мне ответом, а я вдруг почувствовал недопустимую злость.
— Я не спал десятилетие только для того, чтобы не навредить никому. Я перекроил себя и свой мир…
— Мы знаем, какую работу тебе пришлось провести над собой. — Клио подалась вперед, глядя на меня с неподдельным сочувствием. — Тебе и Герарду. — Она бросила взгляд на моего упорно молчащего друга. — Вы оба очень старались. Но… ты же понимаешь, рецидив может возникнуть в любой момент. А эта девочка потенциальный дэймос. Она может сорваться и…
— Я научу ее контролировать свою силу. Сдерживаться. Лечить и утешать, а не убивать и не тянуть силу.
— А кто будет сдерживать и контролировать тебя? — возразил Геспер.
— Мне это уже не нужно.
— Ты дэймос, Аметил, — проникновенно произнес наш мудрый, всевидящий, неусыпный аргус над создателями кошмаров. — Такой же, как и твой учитель. И навсегда им останешься. Мне бы не хотелось напоминать тебе об этом…
— Меня до скончания снов будут попрекать моим прошлым? — спросил я холодно.
Герард скрестил руки на груди, усмехнувшись едва заметно. Аякс прищурил яркие глаза. Первая человеческая реакция с их стороны.
— Не надо подменять понятия, — укорил меня Геспер. — Не упрекать, а напоминать. Чтобы ты не поддался искушению забыть.
— Я давно избавился от всех искушений.
Мои планы по-быстрому разобраться с наставниками и попасть на бои высшей лиги начинали рушиться. Но не успел я это подумать, как Тайгер пошевелился, легко меняя позу. Неуловимое для глаз движение. Лицо с чеканными чертами неподвижно, словно у статуи, но в глубине его широко расставленных глаз я видел неугасимое, жаркое пламя. А голос перековщика, впервые прозвучавший на одеоне, был наполнен силой и властностью.
— Друзья мои, призываю вас к объективности.
И как только были произнесены эти слова, все присутствующие забыли о своих симпатиях и антипатиях ко мне. Главной сейчас стала истина.
— Он явился к нам без принуждения, по первому требованию, — произнес Геспер, глядя на меня как на безликую шахматную фигуру на доске, следующий ход для которой надо серьезно обдумать. — Все десять лет добровольно изгнания он не был замечен в преступной деятельности и последнее посещение сна посвятил исцелению больного. Однако… — Целитель замолчал и посмотрел на Клио.
— Он нарушил правила, — произнесла аонида бесстрастно. — Прежде чем начать обучение, его воспитанница должна была предстать перед Пятиглавом. Или одним из его членов. Получить разрешение. Аметил обязан был заявить о своем желании вновь начать заниматься сновидением.
— И не вправе сам оценивать силу дара черной гурии, — добавила Талия.
— А еще я пил зелье ониров, — буркнул я не слишком вежливо.
— Это нам тоже известно, — бросил Геспер. — Есть что сказать в свое оправдание?
— Я признаю, что должен был показать Хэлену Пятиглаву. Но я уверен, она не нуждается в перековке. Она не знала о своих способностях. Никогда раньше не пользовалась ими. Она хочет стать целителем. И она просила у меня убежища. К тому же… я уже начал обучение. Вы не можете забрать ее.
Они знали это. Оторвать юного сновидящего от учителя в самом начале пути и передать другому было невозможно. С резким обрывом тонкой ментальной связи ученик мог погибнуть. Пятиглав не имел права допустить этого.
Клио сказала что-то Талии, и харита прикрыла на миг глаза, молча соглашаясь с коллегой. Герард наверху наклонил голову, рассматривая меня как редкую диковину, и произнес звучно, на весь одеон:
— Предлагаю наказание. Три года общественных работ в центре. Два раза в неделю, две полные смены.
«Ну спасибо!» — произнес я мысленно, глядя на него.
«Всегда пожалуйста», — ответил его безмятежный взгляд.
— А его ученицу, если проявит способности, также можно привлечь к исцелению больных, — добавил мой друг невозмутимо. — Заодно будет под присмотром.
