— Да, Мэтт, — прозвучал бодро голос Герарда. — Я уже в курсе, вы отлично справились…
— Послушай меня, — перебил я его. — Дэймос, подсунувший нелегальный сон моему клиенту, и дэймос, убивший борца, — одно лицо.
— Продолжай, — неторопливо произнес оракул.
— Я уверен, но доказательств у меня нет. Я просто чувствую. На уровне инстинкта. Это очень сильный морок. И он играл со мной. Точно так же, как и в первый раз, когда делал вид, что хочет утопить. Вы можете проверить это. Ребята, охотники, Туан и Кеута, поймали его химеру. Проверьте.
— Хорошо. Спасибо. — Герард оборвал разговор.
Я положил коммуникатор на стол. Хэл, освободившаяся от мокрой одежды, сидела на диване, завернувшись в мой халат, и смотрела на меня с напряженным вниманием.
— Как ты это понял?
— Ощущение одинаковое. В обоих снах. Он излучает сытое, надменное самодовольство, которое мгновенно сменяется стремительной атакой. Похож на мурену. Сидит в гроте, глаза стеклянные, пасть открыта, ни на что не обращает внимания, а потом вдруг бросается — и у тебя уже нет куска ноги.
Ученица задумчиво провела рукой по лбу, закидывая назад влажные волосы.
— Думаешь, его поймают?
— Не уверен. Но мы сделаем для этого все возможное.
Хэл серьезно кивнула. Она тоже была готова действовать. Учиться, набираться опыта. Рисковать. Пожалуй, Тайгер в ее лице получил бы прекрасного охотника. Может, я сдерживаю ее способности обучением целительству?
Остаток ночи прошел спокойно.
А ранним утром я услышал, как хлопнула калитка, и, выглянув в окно, увидел кудрявую макушку главного героя вчерашнего сна, уверенно направляющегося к дому.
По тропинке шел Никос. Реальный. Живой и здоровый. Только немного бледный.
Я вышел на крыльцо.
— Доброе утро, Никос.
Он выглядел слегка замороченным, сбитым с толку. Улыбчивая, курносая физиономия была несколько растерянной, а в бледно-серых глазах, потерявших малахитовую зелень, отражалась упорная работа мысли.
— Мэтт, — сказал парень, глядя на меня так, словно не узнавал. — Так странно видеть вас в реальности.
— Зайдешь?
Он посмотрел на дверь за моей спиной и отрицательно мотнул головой.
— Нет. Я на минуту.
— Тогда пройдем туда.
Я направился по тропинке, ведущей в дальнюю часть двора. Там, среди одичавших яблонь с корявыми стволами, покрытыми пятнами серого лишайника, стояла рассохшаяся скамья со скособоченной спинкой. Мы сели. Помолчали. Никос смотрел на старые деревья, но видел явно что-то другое. Ветер шелестел потускневшими листьями, влажный воздух пах сырой корой и подгнивающими плодами, упавшими в поникшую траву. Где-то каркала одинокая ворона. Соседний дом виднелся за забором, и его стены вызывающе белели сквозь искривленные ветви.
— Этот сон до сих пор стоит у меня перед глазами, — озвучил наконец Никос свои мысли.
— Правда? — Я протянул руку, сорвал маленькое позднее яблоко и бросил ему. Парень поймал его, усмехнулся и вроде бы немного пришел в себя.
— Я думал, будет легко, просто, весело. Не слишком опасно, не слишком сложно, увлекательное приключение… — Он в замешательстве уставился на желтый плод в своих руках. — Скажите, Мэтт. Там… в Баннгоке, действительно так? Если не принимать во внимание дэймоса, пытавшегося меня убить?
Я мог бы слегка сгладить для него реальность чужого города и даже приукрасить в более романтичную сторону. Успокоить. Но я сказал честно:
— Да. Так.
— Я ожидал… кино, картинки со стороны, а все было… — Мой клиент снова запнулся, мучительно подбирая нужные слова.
