— Как в жизни?
— Да. И боль была очень настоящей. Еще раз извините, что вам пришлось ввязаться во все это из-за меня. — Никос с искренним раскаянием взглянул из-под кудрявого чуба.
— Это моя работа.
— Меня теперь накажут за использование нелицензионного сна?
— Ты уже достаточно наказан.
— Со мной говорили люди из Пятиглава. — Он чуть улыбнулся. — Те, кто были Туаном и Кеугой. Они сказали, что не смогли задержать дэймоса.
— Да, — ответил я после короткой паузы. — Не смогли. И теперь, полагаю, ты будешь под наблюдением. Когда он задумает вернуться в твое подсознание и завершить начатое.
Никос снова взглянул на яблоко в своей руке.
— И все же это было невероятно. Самое невероятное, что произошло со мной за всю жизнь. И вот еще что, — он снова посмотрел на меня, в его глазах отразилась та самая малахитовая зелень из сна. — Я многое понял о себе и о своей жизни.
— Неужели?
— Я собирался поступать в университет на машиностроение. Но теперь окончательно осознал, что это совсем не мое. Хочу заняться другим.
— Чем же?
— Архитектурой, — мельком улыбнулся он в ответ. — Всегда интересовался, но не воспринимал всерьез. А после этого сна, после всего, что со мной случилось, понял, что зря теряю время. И еще я почувствовал себя свободным. По-настоящему. Осознал, что действительно свободен и могу позволить себе принимать собственные решения, не боясь ошибки. И еще… Прежде я совсем не ценил Полис. Мне казалось, здесь слишком размеренно, спокойно, предсказуемо. Но тот город показал, какой может быть изнанка жизни. И мне она совсем не понравилась.
Его страстный монолог прервало появление Хэлены. Кутаясь в свою безразмерную куртку, она спустилась с крыльца, неторопливо приблизилась к нам, кивнула воспрянувшему Никосу и протянула мне телефон.
— Тебе звонили. Может, что-то важное?
— Прошу прощения, — сказал я собеседнику, посмотрел на высветившийся незнакомый номер, провел по экрану, поднялся со скамьи и отошел на пару шагов от ребят.
Долгие гудки сменились тишиной, и далекий женский голос произнес:
— Слушаю.
— Добрый день, вы мне звонили только что… — начал я вежливо.
Меня перебил тихий смех и негромкое:
— Не узнаешь меня?
Отзвук далекого прошлого. Сначала мне показалось, что слух подводит меня. Но затем, когда все файлы сложились в моей голове, перед глазами вспыхнул яркий образ, заслонив собой притихший осенний сад.
— Эйни! Это ты?! — Мой радостный вопль заставил Хэлену и Никоса стремительно повернуться, едва не подпрыгнув на скамье. — Ты жива?!
— Да. Это я. — В ее тихом голосе, напоминающем блеск солнечных лучей на воде, прозвучала едва уловимая улыбка.
— Но как?! Как тебе удалось?
Она считалась мертвой. Погибла, спасая одного из пациентов. Она была самой светлой, веселой сновидящей из всех, кого я знал, и общаться с ней было одно удовольствие.
— Меня вытащила младшая дочь.
Эйни, которую я помнил, никогда никого не осуждала, но эти слова прозвучали легким упреком.
— Я очень рад, что ты снова здесь.
Она ничего не ответила, и было в этом молчании нечто холодное, отстраненное. Что-то с ней было не то, прежняя сияющая, жизнерадостная целительница исчезла.
— Кто еще знает, что ты вернулась?
— Никто. Только ты. Я не объявлялась Пятиглаву.
Ну, если она выйдет в мир снов, он недолго будет находиться в неведении.
— Думаю, все будут рады тебе.
