засыпал. Чаще будили фары встречного транспорта — трасса на Соколовский оказалась на редкость оживленной, — иногда чудились на обочинах стремительные движения непонятных созданий, но массивный внедорожник никто атаковать не рисковал.
Пусть шансы остановить машину у некоторых тварей были неплохими, да только в автомобилях люди катались все больше вооруженные до зубов, поэтому шум двигателей отпугивал большинство хищников сам по себе. Исчадия Стужи подобного инстинкта самосохранения были лишены начисто, но солнце уже взошло, и мы катили себе и катили.
Не доезжая до моста через Лесную, Гордеев повернул на север, и дорога заметно сузилась. На смену расчищенным от деревьев обочинам пришел густой еловый подлесок, отвалы местами осыпались кучами подтаявшего снега. Гусеницы позволяли ехать с нормальной скоростью, и очень скоро мы нагнали колонну из двух пазиков и замыкающего КамАЗа, который нещадно коптил. Пришлось даже выключить забор воздуха. Вонять перестало, зато начали запотевать стекла.
Шла колонна ни шатко ни валко, и на одном из расширений, предназначенных для разъезда встречного транспорта, Клондайк утопил педаль газа и пошел на обгон. Водитель головного автобуса благоразумно сбросил скорость, позволяя нам проехать, и «Экспедишн» вырвался вперед.
— А когда-то целой проблемой из одного села в другое добраться было, — зевнул проснувшийся кондуктор.
— Проблем и сейчас что у дурака фантиков, — проворчал Николай.
Платон не видел, но пару минут назад на обочине попался остов сгоревшего внедорожника. И спалили его явно не так уж давно.
Вскоре с правой стороны дороги потянулся скалистый откос, и Дмитрий приник к боковому окну, пытаясь не упускать из виду верх каменной гряды. После поворота на Старую Мельницу скалы остались позади, дорога пошла по низине, и впереди растеклась беспросветная белизна тумана.
Туман — это плохо, никогда не знаешь, что он скрывает. Да и туман ли это — может, порожденный Стужей морок.
— Будите Саню, — распорядился Гордеев, сбрасывая скорость до минимума.
Платон растолкал чародея, и тот принялся возиться с чарофоном, подключая к нему выносные датчики, установленные на внедорожнике. Я нацепил на глаза алхимические окуляры, заклинание в стеклах которых позволяло видеть проявления магической энергии, но туман остался однородно белым, ничего разглядеть не получилось.
И я взял карабин.
— Поехали потихоньку, — скомандовал Саня. — Вроде чисто.
— Защиту проверил? — уточнил Гордеев.
— Да, поехали.
Николай прибавил скорость, «Экспедишн» въехал в туман, и на какой-то миг мне почудилось, будто на обочине замер полностью затянутый инеем автомобиль. Но мог и ошибиться, спутав с подтаявшим комом снега. В тумане и не такое привидится.
Заметно похолодало, свет фар вяз в молочной пелене, от паники спасал лишь размеренный гул двигателя — ровный-ровный, он не прервался ни на миг. Когда внедорожник проскочил низину, оставив туман позади, у меня вырвался облегченный вздох, да и остальные дух перевели. И неспроста: за считаные минуты пребывания в тумане боковые стекла полностью затянула изморозь. Лобовуху тоже раскрасили ледяные узоры, но не такие густые.
— Слава, ты как? — повернулся ко мне Саня, убирая аппаратуру обратно в ранец. — Не стоит еще экомаг выпить?
Я только посмеялся.
— Нет, порядок.
Хотя порядок или нет, станет понятно только после обследования. Ну да в любом случае чувствую себя неплохо. По крайней мере, пока.
Минут через десять мы выехали к Волчьему Логу, у ворот которого формировалась транспортная колонна, не стали задерживаться там и без остановки отправились дальше. Когда «Экспедишн» проскочил развилку с пестревшим пулевыми отверстиями щитом «Ключи — Волчий Лог», я оттянул рукав куртки, посмотрел на часы и спросил:
— Может, меня на хутор закинете?
Платон развернул мое запястье к себе и подтвердил:
— Да, времени еще полно. Коля, ты как думаешь?
— Закинем, — решил Гордеев и свернул с дороги на узкую просеку, прорехой мелькнувшую в глухой стене деревьев. — Не вопрос.
