потерять еще кого-либо из своих офицеров был огромен, но еще больше давила обида. Почему с Даниловым так беспардонно заигрывает удача?
Луи не мог найти среди мелькающих на дороге мундиров князя. Потому начал обстрел русского полка, надеясь на шальной осколок.
Но даже находясь в состоянии обиды на судьбу, когда законная долгожданная добыча выскользнула в последний момент, Каранелли отдавал себе отчет, что перед ним полк. Он собирался дать только три, в крайнем случае, четыре залпа и исчезнуть. Но драгуны почти сразу огрызнулись сотнями пуль, и это удивительно, но все остались невредимы, кроме одного егеря, получившего порцию свинца в бедро и свалившегося с лошади.
— Уходим! Быстро! Раненого не оставлять! — закричал Луи.
Фико свесился с коня, рука ухватила за пояс орущего егеря. Ташка с патронами зацепилась за ветку, но Анри не заметил этого. Треск разрывающегося ремня остановил его, но поднять ташку он не мог — руки заняты.
— Не отставай, Анри! — услышал он крик командира и, положив раненого перед собой, помчался следом за уходящим отрядом.
Маневрируя между соснами под свист пуль, Луи думал: «А ведь это Данилов успел предупредить русских о нашем нападении! Иначе они никогда бы не смогли ответить так быстро! Прав Доминик, или мы убьем этого князя, или он нас».
III
— Значит, отпустил адъютанта наполеоновского? — выслушав доклад, сказал Кутузов. — Ох, и хитер же ты, князь! «Лягушка по-французски», говоришь!
Главнокомандующему понравился доклад Данилова. Николай рассказывал все подробно. Не забыл объяснить и последний случай, когда увел полк в лес искать лазутчиков. А то слухи по штабу поползли, что Московский драгунский, вместо того, чтобы преследовать арьергард французов, три часа «грибы» собирал.
Урожай, кстати, оказался отменным. Для тех, кто понимает. В найденной ташке обнаружилось около сотни зарядов. Три дюжины маленьких к пистолету, что у Кутузова хранился. Остальные большие. Те, что без пули, Данилов тоже видел, даже сам в ящик со свинцом и порохом устанавливал под Филино, когда и взорвались на нем французские кирасиры. А вот точно такие же, но с пулей, видел впервые.
— Думаю, ваша светлость, они этим из штуцеров стреляют.
— На версту?
— Никак не меньше, там же нитропорох.
— Тогда понятно, как они Шмита убили.
— И порученцев на Аустерлицком поле, — добавил Данилов.
— Да, — вздохнул Кутузов, — хорошо стреляют. И дерутся тоже. Тот, что на хуторе, твоих голыми руками положил?
— Не совсем. Азарова — того голыми свалил. А потом драгуна с лошади сдернул и его же палашом… Трое, что во дворе были, на него бросились, да мало троих на таких фехтовальщиков, по себе знаю. Они смогли его только от лошади оттеснить. Он их уложил, через забор прыгнул, да бежать по полю. Дозорный, что за Азаровым ходил, на коня запрыгнул, и за ним. Его из леса и подстрелили.
Возникла пауза, но ненадолго.
— Ты Азарова к себе возьмешь?
— Если разрешите, ваша светлость!
— Даже прикажу! Пусть лучше с тобой по болотам рыскает, чем в полку всякие небылицы рассказывать.
— Он не хвастун, ваша светлость.
— Да это я так, к слову. Решено, пусть он тоже будет при штабе офицером для особых поручений.
— Я рад.
— Ладно, даю вам сутки, всем, кто в рейд ходил. Отоспитесь, помойтесь. Драгун твоих кормить будут, как офицеров штаба. Водки тоже не пожалеют. Но только сутки! А потом, будь любезен, догоняй! Как догонишь, драгун в полк сдай, а сам с Азаровым ко мне. Залесскому напомни, что мой приказ в силе остается — в любое время можешь хоть весь полк забрать.
