сильна только в тебе! — огрызнулся Антуан и отпрянул назад.
Медведи же, напротив, с ревом бросились вперед, на нас.
Я взвизгнула и постаралась слиться с холодным камнем, а вот Линнелир даже не дрогнул. Единственный взмах рукой — и с его пальцев с треском срываются две ослепительно-белые молнии.
«Странно, почему белые»? — мелькнула мысль и тут же исчезла в грохоте и реве, после чего один из «гризли» рассеялся знакомым жужжащим роем. Мушки немедля рванулись ко мне и забились об установленный Линнелиром щит. Еще один взмах принца, новая вспышка молнии, и второй гудящий рой присоединился к первому, заставляя сердце на мгновение замереть от страха.
Надеюсь, защита выдержит! Иначе такими темпами меня и резать не придется — эти твари раньше сожрут!
Пока я мысленно молилась всем известным богам, Тьма вокруг становилась все плотнее. В редких разрывах беснующихся мух можно было увидеть то охваченного фиолетовым сиянием Антуана с искаженным от ярости лицом, то прямую спину Линнелира, спокойного даже в момент боя, и призрачную плеть в его руке.
Пара светильников на потолке пыточной теперь казались блеклыми точками, которые с каждым мигом все больше тускнели. Тьма почти физически давила, лишая способности даже нормально дышать. Я уже практически ничего не видела, лишь слышала грохот, гул тысяч мух и тряслась от страха.
Внезапно там, где стоял Антуан, вспыхнуло яркое мертвенно-белое пламя, и к жужжанию присоединился крик ужаса. Во всполохах инфернального огня младшего принца скручивало и корежило, выворачивая суставы и разрывая плоть. Несколько мгновений я, не в силах отвести взгляд, смотрела на ужасную картину, а потом провидение смилостивилось и скрыло ее за жужжащей черной пеленой.
Однако спокойствие так и не пришло. Смолкнувший крик сменился быстро нарастающим гулом, и пыточная наполнилась пронизывающей каждую клеточку тела вибрацией. А я поняла, что должно случиться.
«Прорыв», — панически промелькнуло в голове, и Тьма ожила, сворачиваясь спиралями в стремительный, всепоглощающий поток.
Справится Линнелир в одиночку еще и с этим? Силы у принца наверняка не беспредельные, а бой был довольно тяжелым. Но чем я могу помочь, прикованная к столу и без посоха? Усиленно думать о ромашках?
Черт, помереть на каменном столе — как это символично! А ведь еще совсем недавно на подобном алтаре я сгорала в объятиях Лина, пьяная от его поцелуев и шепота…
Воспоминание, видимо, от стресса, оказалось таким насыщенным, таким жарким, что на мгновение показалось, будто я сама вспыхнула. По коже промчался огненный вихрь, а яркий свет пробился даже сквозь плотно закрытые веки. Охнув, я изумленно замерла и внезапно осознала, что вокруг наступила полная тишина.
Ни грохота, ни воя, ни даже жужжащих мух. Ничего.
Я быстро открыла глаза и увидела, что не ошиблась: в подземелье не наблюдалось никакой магической активности. А потом столкнулась с черным взглядом подошедшего Линнелира.
— Молодец, хорошо нейтрализовала, — склоняясь надо мной, будничным тоном похвалил он. — Не ожидал. Думал, и с этим придется самому возиться.
В следующий миг мои руки обрели свободу, и я резко села, чтобы тотчас буквально вцепиться в Линнелира. Тот, впрочем, против ничего не имел. Наоборот, уселся рядом и с легкой усталостью в голосе сообщил:
— Не дурак братец оказался. Даже заклинание обращения воздуха в огонь освоить смог.
— Т-то есть? — простучала зубами я. — Это поэт-тому Антуан так… вспыхнул?
— Да, — подтвердил Линнелир. — Едва успел этого ненормального коконом Отражения закрыть.
— П-понятно. — Я нервно кивнула, а потом не выдержала, уткнулась в жесткое плечо Линнелира и заревела.
В голос, со вкусом, выплакивая все страхи последних часов.
— Елена? — в голосе принца послышалось недоумение. — Ты чего? Болит что-то?
— Не-эт!
— Тогда почему слезы?
— К-как почему?! — всхлипнув, выдавила я. — Тут такое… попробуй переживи!
— Что значит — переживи? С тобой вроде ничего не случилось, — напомнил Линнелир. — И потом, ты же все время была в безопасности.
— А откуда я зна-ала-а?!
