вред человеческому существу, а также своей пассивностью допустить, чтобы человеческому существу был причинен какой-либо вред». Конечно, робот обязан повиноваться приказу, но подчиняться приказам было Вторым Законом роботехники, который гласил: «Робот обязан точно и быстро повиноваться приказам, полученным от человеческих существ, за исключением тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону».
Поэтому Бейли подавил гнев и постарался как мог спокойнее сказать:
— Мне кажется, Дэниел, что я смогу вынести вид открытого пространства в течение некоторого времени.
— Не сможете, коллега Илайдж, — возразил робот.
— Разрешите мне самому решать такие вопросы, Дэниел.
— Если это приказ, коллега Илайдж, то я не подчинюсь ему и помешаю вам открыть иллюминатор.
Бейли откинулся на мягкую спинку кресла и задумался. Физическая мощь Дэниела в сто раз превышает его силу. Правда, Бейли мог бы воспользоваться пистолетом. Но что это даст ему, кроме краткого, пусть приятного ощущения своей силы. Опасности уничтожения для робота не существовало. Самосохранение составило содержание Третьего Закона, который гласил: «Робот обязан защищать себя от любых повреждений, только если подобные действия не противоречат Первому и Второму Законам». А кроме того, Бейли не хотел уничтожать или повредить Дэниела, отнюдь не хотел.
— Спросите у пилота, скоро ли мы прибудем, — устало сказал Бейли.
— Сейчас я узнаю, коллега Илайдж. — С этими словами робот наклонился вперед и нажал кнопку. Отворилось окошко кабины пилота.
В ту же секунду Бейли быстро наклонился вперед и закричал:
— Пилот, откройте иллюминатор пассажирской кабины!
Бейли быстро нажал кнопку, и окошко закрылось. Человеческая рука не отпускала кнопку. Слегка задыхаясь, Бейли глядел на Дэниела. Тот не двигался. Было такое впечатление, как будто нарушилось какое-то равновесие в извилинах его позитронного мозга. Но, видимо, мозг быстро приспособился к новой ситуации. Рука робота потянулась к кнопке.
— Вы не заставите меня убрать руку, не причинив мне боли. Вам придется для этого сломать мне палец, слышите! — воскликнул Бейли.
Рука Дэниела приостановила свое движение. «Вред против вреда». Позитронный мозг должен был взвесить все возможности и выбрать из них какую-то одну. Робот явно колебался.
— Уже поздно, — торжествующе продолжал Бейли. Иллюминатор медленно открывался, и внутрь машины ворвались яркие слепящие лучи солярианского солнца. Бейли в ужасе подскочил. Ему захотелось закрыть глаза, но он поборол свое желание. Перед его взором мелькало что-то синее, зеленое, огромное, непонятное.
И над всем этим самым пугающим было ослепительно-белое сияние, исходившее из грозного шара там, высоко в небе. На одно мгновение Бейли заставил себя поднять голову и прямо взглянуть на солярианское солнце. Он смотрел на солнце, решительно ничем не защищенный от его грозного сверкания, он смотрел на обнаженное солнце. Но в тот же миг он почувствовал на своих плечах руки Дэниела, пытавшегося заставить его сесть, и… потерял сознание.
Илайдж Бейли беседует со знатным солярианином
К Бейли медленно возвращалось сознание. Бесстрастное лицо Дэниела склонилось над ним.
— Что произошло? — хрипло прошептал Бейли.
— Сожалею, коллега Илайдж, что вам был причинен вред, несмотря на мое присутствие, — промолвил Дэниел. — Прямые лучи солнца опасны для вас. В целях вашей же безопасности я вынужден был заставить вас опуститься на место. При этом вы потеряли сознание.
Бейли поморщился. Вопрос о том, что он потерял сознание от нервного перенапряжения (или, возможно, страха), или Дэниелу пришлось употребить силу, остался невыясненным. Он пощупал свою голову, челюсти, руки, ноги — все было в полном порядке. Задавать Дэниелу прямой вопрос ему не хотелось.
— Ну, что ж, все это не так уж плохо, — сказал он.
— Судя по вашей реакции, коллега Илайдж, я бы этого не сказал, — возразил Дэниел.
— Ничего подобного, — упрямо повторил Бейли.
