Красные и черные полосы, мелькавшие перед его глазами, постепенно тускнели. — Жаль только, что я мало увидел. Мы слишком быстро двигались.
Интересно, не сердится ли на него Дэниел? Бейли хотелось увидеть на этом совершенном лице следы хоть каких-то эмоций. Конечно, если прямо спросить, то Дэниел ответит отрицательно, и при этом лицо его будет столь же невозмутимо и непроницаемо.
— Но вы же сами понимаете, Дэниел, — спокойно сказал Бейли, — мне все равно придется привыкать к этому.
Робот посмотрел на своего собеседника.
— О чем вы говорите, коллега Илайдж?
— Я говорю о том, что мне придется бывать., на открытом воздухе. На этой планете нельзя иначе, не так ли?
— Для вас, коллега Илайдж, в этом не будет необходимости, — возразил Дэниел и добавил: — Мы замедляем ход, коллега Илайдж. Полагаю, мы прибываем.
Бейли хотел только одного — внутренней уверенности в том, что он сам сумеет позаботиться о себе и выполнить свое задание. Конечно, ощущение открытого пространства крайне тяжело пережить. Но он обязан заставить себя. Это вопрос самоуважения, личного достоинства, и, что еще важнее, — вопрос безопасности его родной планеты. Лицо землянина стало суровым, глаза потемнели. Во что бы то ни стало он заставит себя переносить воздух, солнце, открытое пространство!
Когда Бейли, следуя за Дэниелом и встретившим их роботом, по темному переходу прошел из самолета в предназначенный ему дом (дворец, как сказал робот), он почувствовал себя провинциалом, приехавшим в столицу. Комнаты невозможно было сосчитать. Яркий искусственный свет зажигался, как только он входил в какое-либо помещение, и гас, как только он выходил из него. Окон не было.
— Не понимаю, к чему столько комнат. Этот дом напоминает целый город, не так ли, Дэниел?
— С точки зрения земных масштабов вы правы, коллега Илайдж, — невозмутимо отвечал Дэниел.
— По-видимому, вместе со мной будет проживать половина обитателей Солярии? — недоумевал Бейли.
— Никого, кроме вас. Не считая, разумеется, меня, а также необходимого числа роботов, — ответил Дэниел.
Бейли отметил, что Дэниел отделил себя от остальных роботов.
— Я спрашиваю про людей, слышите? Про людей!
— Кроме вас, никого, коллега Илайдж.
— Значит, выгнали всех жителей дома, чтобы я мог часами бродить из одной комнаты в другую, так, что ли? — раздраженно воскликнул Бейли.
— Повторяю, все помещения предназначены только для вас, коллега Илайдж. Каждый знатный солярианин владеет подобным домом.
— А для чего, как вы думаете, Дэниел, одному человеку столько комнат?
— На Солярии считается, что для каждой цели должно быть предназначено отдельное помещение. Вот мы сейчас находимся в библиотеке, — Дэниел указал на стены, заставленные стеллажами с книгами. — Далее идет музыкальная комната, затем спортивные залы, различные мастерские, затем комнаты по контролю и управлению роботами, кухни, кладовые, пекарня, спальни.
— О дьявол! А кто все это убирает?
— Домашние роботы. Их достаточное количество, не беспокойтесь. Они будут следить за тем, чтобы вам было абсолютно удобно.
— Но мне не нужно всего этого! — воскликнул Бейли. У него пропало всякое желание продолжать обход комнат.
— Вы можете находиться в том помещении, которое вы выберете, коллега Илайдж, но так как обычаи Солярии требуют большого дома, решено было его построить.
Бейли с изумлением воззрился на своего собеседника.
— Вы хотите сказать, что эта огромная штука была выстроена специально для меня?
— Вы забываете, коллега Илайдж, что вся экономика планеты Солярия построена на труде роботов и таким образом…
— Я понимаю… — прервал робота Бейли. — Ну, а что они сделают с домом после моего отъезда?
— Я полагаю, они уничтожат его.
Бейли поджал губы. «Ну, конечно, как это я не догадался, — подумал он. — Сначала выстроили огромное здание для одного- единственного человека с Земли, а затем поспешно снесут его. И даже, наверное, простерилизуют почву, на которой он стоял. Все дезинфицировать, даже воздух, которым дышал человек с Земли. Жители Внешних Миров, возможно, сильны и могущественны, но
