Ты глупо улыбаешься, они тоже. Мы вечность ждали этого момента, и он наступил. Хочется
смеяться и рыдать одновременно. Хочется кричать. Вместо этого ты обыденно говоришь:
«Пацаны, поехали в Мегу».
Мы едем. Я смотрю в окно. Я как во сне. Как в кино. Вижу себя со стороны. Я счастлив. Я
свободен!
Вот такие они, первые минуты свободы. Вот такая она, свобода. Такой ее я запомнил. Такой я
ее знаю.
* * *
В одном из комментариев прозвучал тезис о том, что в вопросе свободы важна цена, которую
за нее заплатили. Мне стало интересно: а в чем можно измерить свободу? В каких единицах? В
человеческих жизнях, которые были отданы в борьбе за эту свободу? Или в людя х, которые
потом родились свободными людьми? Если мы говорим о свободе в буквальном смысле, то
внешняя свобода, приобретенная путем предательства, или в данном случае ценой
предательства, – это рабство. Потому что, предав друга или идею, теряешь свою внутреннюю
свободу, то есть истинную свободу.
Так как можно измерить то, что бесценно?
15.10.12
Вот я считаю, что не зря бытует мнение, что следует остерегаться пьяного казаха. Ведь
огненная вода и этнический казах – вещи абсолютно несовместимые.
За целый год моего проживания в Киеве я только один раз был свидетелем групповой драки.
И то – казахи с казахами подрались.
Ну и, конечно же, сам я не являюсь исключением.
Когда правоохранительные тучи окончательно сгустились над моей головой и изнеженным
телом, я решил отбросить всю героическую риторику и огородами уехать из страны. Благо тропы
были уже натоптаны предыдущими поколениями.
Побег назначили на утро, и вечером домой я уже не вернулся: там круглосуточно дежурили
