Яна Джин
Неизбежное
1. О ВРЕМЕНИ И УТРАТАХ
Каким бы словом то ни назвать, – «время», «утраты», «воспоминания», «помышления», «страхи», – оно и определяет наше существование. Все мы – итог наших же утрат и страхов; все мы являемся тем, что остаётся в нас при прохождении сквозь время и до сретения с собственными душами, когда мы покидаем плоть и приобщаемся к небытию. Никто, впрочем, не выразился лучше Толстого: вопреки впечатлению, будто жизнь человека – это прохождение времени через него, время недвижно; проходит человек. Время есть синоним смерти, конца, неприсутствия, – и каждый налаживает с ним собственную, интимную, связь. Именно при её налаживании мы и пребываем в полном одиночестве; именно в этом процессе каждому и дано застолбить для себя свою подлинную сущность. В нём и пытаемся мы высвободиться из тисков нашего собственного существования, – как в нём же мы и усматриваем возможность спасения. Во всём остальном приходится иметь дело не с собой, -с иными людьми. Всё остальное обусловлено не нами, а потому заменимо. Если мы научимся любить Время и то, что оно с нами проделывает, – нам дано обрести и мир. Если же нет, – придётся жить в постоянных терзаниях и страхах. Из чего и рождаются стихи…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ – О ВРЕМЕНИ И УТРАТАХРАВНОДУШИЕ
***
Я научилась мудро, просто жить.
(А. Ахматова)
Осталось умереть отныне для
минувшего и будущего дня,
в котором ты сидишь и видишь – стиль
мебели не изменился: пыль;
и чувствуешь, что мозга вещество
черствеет, как вчерашний хлеб.
И сердце не боится ничего.
(Пер. Вл. Гандельсман)
ОБ УТРАТЕ
Искусство утраты постигнуть нетрудно.
(Элизабет Бишоп)
Ну и что из того, если всё, что осталось, –
онемевший язык и мгновенья бессвязные?
Если вся твоя жизнь, увы, оказалась –
как рентгеновский кадр с никотинными язвами?
Если сердце в рубцах,
если мозг затянуло глухою засохшею коркой?
Если есть только страх,
что ты обернулась стозевною жабой всезоркой?
Ну и что из того?
Ну и что из того, что живешь, кaк бобыль,
и что не с кем делиться и чаем?
И что небыль, что быль, – всё лишь пыль и ковыль
на дороге к отчаянью?
И что нечем любить, и что незачем быть,
если ночь убиваешь с двуногими,
а наутро не знаешь – куда же их сбыть
и забыть между многими?
Ну и что из того?
Ну и что из того, если соль на губе?
Несолёной слезы не бывает.
Ну и что – если боль? Боль напомнит тебе –
что жива ты… Пребываешь.
Ну и что из того, если дня одного
не проходит без поражения?
Если что и пугает, – то сердце, его
несдающееся биение…
(Пер. Н. Джин)
РУИНЫ
И все вы пребудете в одиночестве
(Евангелие от Фомы)
Родиться, скажем, в пятом веке до Христа…
Не на большой земле, а в Малой, скажем, Азии.
На острове. Среди того, что неспроста
зовём сей час руинами: о связи
с часами теми нам не красота
навеет мысль, а то, что нет креста,
но есть разбой и что при первой же оказии
казнят царя. Что бог однообразия
в глазницах чайки вьёт вороний глаз…
Родиться в пятом до рождения Христа…
Не посреди земли, а на краю, у моря
Мёртвого или – на тех же широтах –
живого, Красного. Прекрасно: жить
и ждать пришельца из соседнего простора,
