расплачется.
— Не расплачусь! — уже всхлипывая, возразила Эмми. Все пережитое вдруг выплеснулось слезами, которые она изо всех сил старалась, но не смогла сдержать.
Маккей одарил Джеймса осуждающим взглядом, в котором читалось: «Я же говорил!» — и, чувствуя неловкость при виде женских слез, отвернулся в другую сторону.
— Дьявол, — выругался себе под нос Джеймс. — Эммили, малышка, не плачь, — он обнял ее и стал нежно гладить по плечам, стараясь унять вздрагивающую от рыданий девушку. — Я не хотел тебя обидеть. Просто ты меня до смерти напугала. Я не смог бы вынести, если бы с тобой что-нибудь случилось, — в ответ она зарыдала еще сильнее. — Ну-ну, успокойся. Я болван, извини, — виконт чувствовал себя бессердечным идиотом. Маккей, конечно, прав, но Джеймс так перепугался за ее жизнь… Оказывается, ему трудно себя контролировать, когда дело касается Эмми.
— Я не из-за этого плачу, — немного успокоившись, выдавила Эмми.
— А из-за чего? Он что-то сделал тебе? Он ударил или?.. Я убью его прямо сейчас, если он!.. — в бешенстве ринулся на связанного Грифита Джеймс.
— Нет! — ухватив Джеймса за руку, остановила его Эмми. — Он не успел сделать, хотя и собирался.
— Я все равно его убью!
Маккей уже приготовился силой останавливать друга, но Эмми снова удалось удержать Джеймса на месте.
— Оставь его, он того не стоит.
— Ты и в прошлый раз так говорила. Но ты все еще плачешь, значит, он причинил тебе боль, — не унимался виконт.
— Просто он сказал, что… что ты убит. Я думала, что снова потеряла тебя, — слезы с новой силой хлынули из глаз, но Эмми быстро взяла себя в руки. — Это я от счастья, я просто рада, что ты жив, — вытерев покрасневшие глаза, объяснила, наконец, девушка.
Из груди Джеймса вырвался стон облегчения, и он ее крепко обнял.
— Боже, ну конечно, я жив! Те два недоумка сразу себя выдали. Поверь, у них не было шансов. — Джеймс предусмотрительно умолчал о том, что погибнуть от рук наемников он все же мог, решив не расстраивать нареченную еще сильнее.
— Девочка, да ты настоящая тигрица! Этот прохвост явно не ожидал, что его сразит девчонка. Я прав, Скотт? — пнув ногой Грифита, улыбнулся Маккей, на что негодяй дернулся в тщетной попытке освободиться.
— Я много времени проводила за этим занятием. Любовь к фехтованию частично заслуга лорда Уэкингфилда, а частично моего брата. Хотя все грязные приемы я подсмотрела не у брата…
— Да ну?! — поднял черную бровь виконт. — Меня не было целую вечность. Тебе было лет двенадцать, когда я в последний раз видел тебя с рапирой в руках.
— Четырнадцать, — поправила его Эмми. — Сказать правду… у меня много свободного времени. Никто не возражал против столь невинного занятия, кроме, разумеется, папы — он считает, что такое умение ни к чему для юной леди. Он говорит, что мне стоит
