— Разумеется, мой интерес подлинный, — заверил Эрик.
— Ну так поехали! — на ходу крикнул виконт.
— Погоди… — догнал его Эрик.
— Что еще? — резко осадив лошадь, взревел Джеймс.
— Ну-ну, не выходи из себя. Я просто хотел узнать, что ты решил?
— Прости, — уже немного сдержаннее ответил молодой человек. — Все это меня раздражает. Надо поразмыслить над этим. Что-нибудь придумаю.
— В таком случае, поехали, покажешь мне владения. Я действительно хотел бы купить их, твой поверенный увел имение у меня из-под носа, — еще раз заверил Эрик.
— Вот и хорошо, — кивнул Джеймс, довольный тем, что этот тяжелый разговор наконец исчерпан.
Осмотр поместья занял немного времени, Лансдейл вдруг вспомнил о том, что имеет неотложные дела, и, взяв с виконта слово показать имение в следующий раз, повернул лошадь назад. Джеймс, не горя желанием возвращаться в город, решил остаться здесь, чтобы завтра же нанести визит леди Эммили и как можно деликатнее объясниться с ней. После чего уедет из Лондона.
Побродив немного по пустому дому и отдав необходимые указания, виконт отправился на конную прогулку, дабы убить время перед ужином.
Глава XVIII
Когда Эмми повернула голову, ее взор тут же замер на статном темноволосом мужчине, который медленно, но уверенно направлялся к ней верхом на гнедом жеребце. Его белая рубашка была свободно расстегнута около шеи. Поверх рубашки был наброшен жилет серого цвета, черные штаны и ботфорты для верховой езды плотно облегали мускулистые ноги. При всей небрежности своего внешнего вида он все равно красив как дьявол, в отчаянии подумала Эмми. Он, наверно, явился, чтобы мучить ее.
Интересно, что он вообще забыл здесь? Она возвращалась от своей подруги, живущей по соседству, за деревьями уже показались стены Кингстон-холла, как вдруг на пути совершенно неожиданно возникло препятствие в виде виконта. Первым ее порывом было продолжить свой путь, сделав вид, что не заметила его. С другой стороны, это грубо и неприлично. Выход только один: если она решила жить дальше без надежды на счастье, то должна научиться находиться с ним в одном обществе, не выдавая своих истинных чувств. В конце концов, она носила это в себе уже давно, и до сих пор ей удавалось скрывать свои эмоции. Правда, раньше он был далеко, что облегчало задачу. Главное — держать дистанцию, нельзя его подпускать ближе чем на три фута к себе. Ведь близость Джеймса действовала на нее, как дурман, из-за чего она совершенно теряла способность мыслить и не только. «Просто сделаю вид, что ничего не произошло. Он, наверно, забыл тот нелепый инцидент и хочет просто поздороваться», — решила для себя она.
Джеймс подъехал ближе, оставляя некоторое расстояние между ними. За тот короткий промежуток времени, что понадобился ему для преодоления разделявших их пары ярдов, он не придумал ничего подходящего для предстоявшего разговора. Но упустить случай поговорить с ней об этом щепетильном вопросе без лишних ушей было бы глупо. Чувства девушки к нему все сильно усложняли, ему не хотелось причинять ей боль. Но какой у него оставался выбор?
