Эмми смотрела ему прямо в глаза, она была обескуражена, раздражена, разочарована. Это придавало ей особую очаровательность, ветер играл прядями, и золотистые волосы блестели на солнце. Большие глаза буквально сверлили Джеймса. Руки крепко сжимали поводья. Он видел, что разговор раздосадовал ее.
— Как бы там ни было, перед смертью я пообещал вашему брату, что огражу вас от страданий. Я вам не пара, леди Эммили, — холодно отчеканил виконт. — Вам нужен другой мужчина, не такой, как я. Я не для вас.
Эти слова окончательно лишили девушку силы духа. Обида и отчаяние захлестнули ее. Не в силах больше сдерживаться, она высказала ему все:
— Я недостойна вас, лорд Уэкингфилд? Да кто вы такой, чтобы решать, кто мне нужен? — процедила Эмми. — Что вы знаете о моих страданиях? Может, вы знаете, каково это, когда человек, которого любишь больше всего на свете, в грош не ставит свою жизнь? Или, может, знаете, каково это — теряться в догадках, жив он или мертв? Или каково это — семь лет любить человека, который и не подозревает о моем существовании? Может, вы знаете, каково это — быть отвергнутой, в первый раз доверившись кому-то? Вас, наверно, ни разу не отвергали, милорд, женщины сами падают вам в руки, не так ли? — задыхаясь, уже не сдерживаясь, кричала она.
— Я вас не отвергал… — попытался вставить Джеймс, но она не слышала. Слезы выступили на ее глазах.
— Ничего вы не знаете! И не смейте рассказывать, кто мне нужен, а кто нет! Не смейте!
Ее голос дрожал, слезы катились по щекам. Сердце Джеймса обливалось кровью. Он не знал, что делать, этот разговор лишь все усугубил. Он хотел как-то успокоить ее и, подъехав ближе, протянул к ней руку, но она резко отпрянула.
— Не смейте ко мне прикасаться! — прошипела она. — Не переживайте, я не пополню ряды ваших воздыхательниц. Может, я и питала к вам какие-то чувства, но теперь все в прошлом. Тот поцелуй многое открыл мне — я выгляжу в ваших глазах наивной неопытной девочкой. Это к лучшему, что я вас не поняла тогда. Но можете спать спокойно, считайте, что выполнили данное моему брату слово — я вычеркну вас из своего сердца. Я буду счастлива, выйду замуж, у меня появится куча детей, со мной все будет в порядке. Вы мне не нужны.
Закончив отчаянную речь, девушка пришпорила лошадь и понеслась вперед. Слезы застилали глаза, она даже не понимала, куда едет, лишь бы подальше от него.
Несколько секунд Джеймс пытался осознать все, что услышал. Он никак не мог понять, что чувствует сам — гнев, досаду или, может быть, радость, что она не отвергала его, а наоборот. Потом стегнул своего коня и погнался вслед за Эмми. Поравнявшись с ней, он выхватил поводья из ее рук. Резко остановив лошадей, Джеймс спешился и так же быстро снял девушку с лошади.
Эмми и опомниться не успела, как оказалась в кольце рук Джеймса. Слезы текли по ее щекам, она пыталась оттолкнуть мужчину, колотя руками по его груди.
— Отпусти меня! — кричала она. — Ты негодяй! Не трогай меня! Отпусти!
Но он лишь крепче прижал ее к себе и, на секунду заколебавшись, глядя на бьющуюся, словно птичка в силках, девушку, наклонился и, быстро поймав ее губы, поцеловал. Губы Эмми были солеными от слез. Джеймс целовал ее страстно и настойчиво, желая стереть всю печаль и страдания, которые она испытала из-за него.
В горячке Эмми все еще продолжала сопротивляться, но вскоре сдалась. Она крепко прижалась к нему, ее руки вцепились в его жилет, а он все целовал и целовал, жарко и нежно. Он осторожно погладил руками ее волосы, скользнул к подбородку, затем очень
