— Ранили в бою. Пуля прошла очень близко к сердцу. Но, к большому удивлению всех, не задела ничего серьезного.
— Больно было?
Джеймс улыбнулся наивности этого вопроса, но все же ответил:
— Несколько месяцев я пролежал, то приходя в себя, то теряя сознание. Пулю извлекли, но горячка не отпускала. Все думали, что мне конец, но я выжил. Наверно, в аду не нашлось для меня места. Говорили, что после таких ранений обычно не выживают, — он рассказывал так, словно это было чем-то заурядным.
Эмми молча слушала, набираясь смелости, чтобы задать следующий вопрос.
— Джеймс…
— Что, милая? — он провел губами по ее шее, нашел ушко, затем скользнул к устам. Его руки нежно бродили по изгибам талии и ягодиц девушки.
— Ходили слухи, будто бы ты после гибели Логана… как бы это сказать… сам искал смерть. Это правда?
Он молча поцеловал ее плечо.
— Что правда, что нет. Смерть — работа солдата, я просто исполнял свой долг. Шансов погибнуть там гораздо больше, чем выжить. Как видишь, я до сих пор жив. Может, подсознательно мне кажется несправедливым, что я жив, а он нет, — уклончиво ответил Джеймс.
— Но твоя смерть не вернула бы Логана к жизни, — нежно касаясь его щеки, сказала Эмми.
Его скула невольно дернулась. Некоторое время он молчал, опустив веки. Эмми от досады закусила губу: зря она затронула эту тему, уж лучше бы спросила о пристрастиях в еде или узнала любимый цвет. Больше всего ей не хотелось разрушить тонкую нить понимания, возникшую между ними.
— Что-то расхотелось болтать, — резко оказавшись сверху, произнес он.
Эмми вдруг поняла, что под этой идеальной оболочкой скрывается израненная душа и что сердце его для нее закрыто. Но она также поняла, что отступать нельзя, ей надо дальше пытаться пробиться сквозь ту стену, которой он отгородился от всего мира. Да, она понимала, как это трудно. Но если у нее не получится, они никогда не станут близки по-настоящему.
Она щедро отвечала на все его касания и поцелуи, позволяя увести себя в мир страсти. Слова любви жгли ей язык — так хотелось сказать, что он ей нужен. Сказать, что молилась каждый миг, лишь бы он выжил, сказать: «Я люблю тебя». Но она сдерживала себя. Она просто не переживет пустоты в его глазах в ответ на признание.
В этот раз он не спешил, даря им обоим незабываемое наслаждение. Он возводил ее на такие высоты, о каких она и не подозревала. Их тела сливались, охваченные неистовой страстью, словно одно целое, перетекая друг в друга. Он хотел ее, как ни одну женщину до этого. Хотел успокоиться ею, стараясь отогнать призраки прошлого.
Они долго предавались любви, и вскоре обессилевшая Эмми погрузилась в сон в его объятиях, а он почувствовал полное опустошение. Так они и заснули, утомленные друг другом. Рано утром он тихо ушел к себе. Покидая ее, мирно спящую, Джеймс почувствовал легкое сожаление. Ему хотелось, чтобы снова наступила ночь и он вновь оказался в ее объятиях. Интересно, как скоро это пройдет? Как быстро он ею насладится? Почему-то эта мысль мучила его.
