-- Мама!
Это было совсем плохо. Ситуация выходила из-под контроля. Двигаться было нельзя, а оставаться на месте никаких нервов не хватало. Поэтому я с корточек встала на четвереньки. И все оттого, что лед решил жить своей жизнью, то есть трещины стали появляться потом сами по себе, уже не зависимо от меня. Я же оказалась в эпицентре, если можно было так сказать, изучив рисунок трещин, больших и малых, прямых и извилистых, но расходящихся как раз из-под меня.
-- Александра Сергеевна, замрите!
Василий кинулся ко мне на выручку. Бросил все и поломился в моем направлении. Сначала я обрадовалась этому. Поверила, что совсем скоро мои злоключения закончатся. Вот только добежал бы до меня, и всему наступил бы конец. И страхам, и трещины перестанут множиться и углубляться. Не тут то было! Сначала ощутила вибрацию льда, на котором ползала, потом поняла, что трещины стали разрастаться с новой скоростью от его приближения ко мне, и лед грозил проломиться подо мной совсем, если Васька сделал бы еще пару шагов.
-- Стой! – заорала, что было сил. – Ты меня утопишь!
Он, слава богу, замер на месте. Встал, нерешительно завертелся вокруг своей оси, пытаясь сообразить, что следовало предпринять дальше.
-- Я сейчас. Я, Александра Сергеевна, сейчас сбегаю на берег и принесу какую палку или ветку. Протяну ее вам и вытащу, когда ухватитесь за нее руками, с опасного места на более толстый лед. Вы главное не шевелитесь. Дождитесь меня. Я скоро.
Последние слова уже кричал, удаляясь от меня. Я бы рада была не двигаться и ждать. Только постоянно вздрагивала от нового треска и хруста. И еще снова стала чувствовать холод. Стояла на четвереньках, тряслась в ознобе и тупо рассматривала свои руки в лайковых перчатках.
-- Как глупо! Ну, совсем глупо! – повторяла вновь и вновь, взирая на пустые пальцы перчаток, торчащие в разные стороны, а сами пальцы рук тем временем были поджаты в кулаки и упирались в лед, как некие копытца.
Это я так грела их до того как лед подо мной начал трескаться, вынула пальцы, чтобы сжать в кулак. Но так и не успела разжать, когда присела от страха, а потом и вовсе встала на четвереньки, прижимаемая ниже ко льду надеждой выпутаться живой из этой истории.
Когда Василий скрылся из вида, я какое-то время пребывала с надеждой, что мне только и надо, как его дождаться теперь. Даже успела порадоваться, что мне ни о чем больше думать не надо было. Довольно приятное чувство, ощущать, что ты в чьих-то надежных руках. Вот только длилось оно не долго. Мне вдруг почудилось, что коленям моим не просто холодно, а как-то по- особенному. Вывернула шею в ту сторону. И смогла заметить, как мои синие джинсы превращались в темно-синие, пропитываясь холодной озерной водой. Оказалось, что лед, на который опиралась, изрезанный многими паутинными и более толстыми и разветвленными трещинами, начал подо мной опускаться. Как, все равно, прогинаться. Я стояла, словно в лунке, а она стала заполняться водой.
Страх новой волной накатил на меня и заставил предпринять, хоть что-нибудь. Может и глупость, но все произошло как-то само собой. Я крадучись сдвинулась с места, направляясь в ту сторону, где до границы с безопасным участком льда, судя по палкам с тряпками, было ближе всего. Мое перемещение в длину было не более полуметра, а вот трещины и вода опередили меня сразу метра на полтора. Выходило, коварство льда было сильнее моих попыток выбраться из его ловушки. Пришлось остановиться и задуматься, что делать дальше.
