– По-своему ты прав, – согласился учитель. – Но у тех, кто живет в Улкундаре, есть объяснение. Они говорят, что после перерождения мы забываем обо всем, что происходило с нами прежде. Живем с чистого листа. И лишь немногие мудрецы, медитирующие десятилетиями, способны вспомнить предыдущие жизни.
– Красиво, – прошептал Ольгерд, помешивая угли в костре.
– Полная чушь, – буркнул Тунган. – Умирая, мы отправляемся в бездну под Срединным морем. Или в лунный мир. Кто как жил. Ежели ты грешишь, убиваешь невинных, воруешь, изменяешь жене – готовься к бездне. Твоя душа будет вечно падать во тьму, как в полуночном кошмаре. Наверняка вам снились такие сны. Это предупреждение богов.
– Это культ дваргов? – спросил Вячеслав.
– Нет, – покачал головой проводник. – Это исконная крондатская вера. Вечное слово пророка Кумана.
– А что будет, – перебил Ольгерд, – если вести себя правильно?
Взгляд Тунгана посветлел.
– Тогда, – сообщил проводник, – ты попадешь в лунный мир. Тебя будут ждать вечное изобилие и прекрасные девы. Все, чего ни пожелаешь, появится из воздуха. Страданий не будет. Рядом станут жить твои родственники – те, что не грешили на Тверди. Вот так.
Рык зевнул во сне. Беспокойный дух зверя скитался в сумеречных степных пространствах. Интересно, во что верят рлоки?
– Некоторые думают, – осторожно произнес Вячеслав, – что за порогом тьмы ничего нет.
– Это как? – не понял Тунган.
– Ты умираешь, – пояснил свою мысль Вячеслав, – и превращаешься в труп. Умирает тело, умирает душа. Мир для тебя перестает существовать. Навсегда.
– Никакой души? – переспросил Тунган.
Вячеслав кивнул.
– Никакой.
Проводник сплюнул. Затем снял два вертела с углей и протянул спутникам. Третий вертел взял сам. Пахло жареным мясом и специями. Тунган откусил небольшой кусочек, задумчиво прожевал. Казалось, он может съесть и сами угли. Ольгерд понял, что услышанное потрясло степного жителя.
– И кто в это верит? – не выдержал проводник.
– Кое-где написано, – сообщил Вячеслав, – что в это верили Демиурги.
Тунгана передернуло:
– Жуть. Быть такого не может.
Вячеслав пожал плечами и откинулся на свой рюкзак.
– Кто знает.
Вечером следующего дня Ольгерд заметил дым от костра. Погода стояла ветреная, и струйка стелилась низко над полем. Не сразу и заметишь. Мастера ножей встревожила близость разведенного огня. Не больше пяти стадий. Так он прикинул поначалу.
– Тунган! – Ольгерд окликнул проводника. – Глянь-ка за корму.
Тунган передал румпель Вячеславу и перебрался поближе к Ольгерду. Некоторое время он всматривался в стелющийся дым, хмурился и ругался себе под нос на крондатском наречии.
– Это они? – спросил Ольгерд.
– Да.
– Уйдем?
На обветренном лице Тунгана резко очертились первые морщины. Порыв ветра шевельнул бороду.
– Они приближаются быстрее, чем я рассчитывал.
– Как такое возможно?
Тунган вздохнул.
– Возможно. Если катиться на одиночных буерах. Не на тройных или парных. Если ухитриться собрать большое число таких кораблей. Понял?
Ольгерд кивнул.
Чего тут не понять. Одиночный буер легче. Следовательно – быстрее. А раз преследователи не скрываются, значит их много. Хотят показать, что возмездие неотвратимо.
Вскоре мастер ножей увидел другие костры. Много костров, около десятка. Позади и слева – там, где вздымались горы.
