переступил порог бражного зала.
Вперед выступили жены конунгов, держащие на вытянутых руках стопки одежды и кувшины с чистой родниковой водой. Мужчины сбросили окровавленные рубахи и штаны, умылись, начали переодеваться, не стесняясь собравшихся. Коэн знал об этом ритуале, но впервые присутствовал на нем.
Двери зала с глухим стуком захлопнулись. Отныне никто не посмеет сюда войти. Все, что будет сказано, останется в умах узкого круга сильных.
Сойдя с помоста, конунги направились к очагу в середине покоев. Остальные участники тинга последовали за своими вождями. Коэн сделал знак Сдвигу следовать за ним.
Скамей и столов не было. По заведенному с незапамятных времен порядку обсуждение вели стоя. Мангус обвел взглядом свое окружение. Задержался на Коэне. Громко сказал:
– Начинаем тинг.
Дрова мирно потрескивали, наполняя бражный зал теплом. Вперед выступил человек, скрывающий лицо под капюшоном. Слепой предсказатель, которого в Роккевениуме называли Видящим или Вестником.
– Боги улыбнутся нам? – спросил Мангус.
Губы Вестника тронула презрительная усмешка.
– Они слышат вас. Донный Азвар поднялся из Глубины. Я чувствую его присутствие. Но с ним пришли и другие.
– Кто? – вопросил Кьяллак из Вистбердена. Этот конунг был молод и горяч, он любил быстрые ответы, но не умел задавать правильные вопросы.
Шаман ответил не сразу. Казалось, он вслушивается в поступь невидимых богов, внимает их голосам. Потом Вестник заговорил:
– Руевит, бог кровавой сечи, наточил топор и колотит в Нерушимый щит. Удун отворил ворота Валлориума, он ждет души павших воинов. Бесконечный Змей следит со стороны за всеми нами – он надеется пожрать этот мир, объятый пламенем.
Повисла тишина.
К очагу шагнул Рагнейд, конунг Гурдагада. Умудренный опытом нескончаемых поединков ветеран, до сих пор наводивший страх на половину страны.
– Боги не зря точат топоры и открывают врата, – сказал Рагнейд. – Мы потеряли Стаф. Несметные орды хлынули в Срединное море. Спаслись немногие. Все они ищут крова в Гурдагаде.
– Что с ярлом Стафа? – спросил Мангус.
– Он мертв.
Мангус нахмурился.
– Эта участь, – раздался голос ярла Торгаута, чья вотчина вдавалась в Познанские поля, – постигла не только Стаф. Я слышал, что чужаки сокрушили Снордур.
– Это значит, – заметил Рагнейд, – что мы отрезаны от Срединного моря.
– Ударим по ним, – предложил Сигурд из Вунлайнена. – Пока не поздно.
– Если не ударим, – поддержал Рагнейд, – они двинутся вглубь наших земель.
– Это тебе невыгодно, – ухмыльнулся Мангус.
– Верно, – кивнул Рагнейд. – И тебе. От Гурдагада до Роккевениума недалеко.
– Мы не знаем, сколько их. – Мангус приблизился к огню, чтобы согреться. – Снордуром и Стафом правили крепкие ярлы. У них было много дракхов. Города неплохо укреплены. Но они пали.
– Друзья, – подал голос конунг Бьольв. – Давайте не будем спешить. Альянс силен, но всегда есть кто-то сильнее.
Бьольв правил Трольмом – мощным городом, расположившимся близ границ Трордора. Южнее Трольма лежал Типр – торговый оплот Септена на Срединном море.
– Что ты предлагаешь? – спросил Торгаут.
Бьольв скрестил руки на груди. Его бритый череп украшала сложная вязь рунических татуировок. Сплошь защитных, как отметил Коэн. И совершенно бесполезных.
– Проблема затронула всех, – осторожно начал Бьольв. – Захвачен Типр, город наших западных соседей. Я слышал, это война против всех. Чужаки прибыли из-за океана. Они хотят завоевать все, что видят. Это угроза для Улкундара и Трордора. Думаю, Вармак обеспокоен не меньше нашего.
– Вармак! – Мангус расхохотался. – Если дело не касается шлюшки Трис или дикого кабана, Вармак и пальцем не шевельнет.
