садится в машину и заводит двигатель. Рид позволяет двигателю поработать на холостом ходу, затем выключает его.
Я с удивлением смотрю на него и вижу, как он колеблется.
— Прости, — говорит он, — я не подумал, что для тебя это может быть трудным. Ты боишься идти туда, не так ли?
— Рид, последний раз, когда я была там, я оказалась без сознания на земле. — Я крепче сжимаю палку. — У меня начались кошмары. Если это произойдет, я боюсь… боюсь…
— Но я буду с тобой, ты понимаешь? Так что тебе нечего бояться, — высокомерно говорит он.
— О, так ты можешь остановить предстоящее предчувствие? Это фантастика. Как ты сделаешь то? Мне интересно как это работает, — с сарказмом отвечаю ему я.
Он хмурится. — Твоя палка не сильно поможет против видений, — многозначительно говорит он. — Женевьева, я не смогу остановить будущее, но я буду там. Тебя никто не тронет, я не допущу этого.
— Ах, ты не позволишь этого. Ты всегда получаешь то, что хочешь, Рид? — спрашиваю я, потому что он так уверен в себе и в своей силе.
— Да, — откровенно отвечает он.
— Мне кажется, у меня нет особого выбора, перед тем, что может случиться, — говорю я, оспаривая его уверенность в этом вопросе.
— Чего ты хочешь? Потому что я не понимаю, почему ты беспокоишься из-за этого, за меня. Что ты будешь делать, если со мной что-нибудь случиться?
Вероятно, ему будет все равно, если со мной что-то случится. Я имею в виду, почему он это делает? Его лицо мрачнеет, как будто одна мысль о том, что со мной что-то случиться, для него отвратительна.
— Мы выясним о том, что это было, и я позабочусь об этом. Я защищу тебя, — решительно говорит он.
— Почему? Почему ты защищаешь меня? Рид, совсем недавно, ты едва меня терпел. Только не говори мне, что я доросла до тебя? — насмешливо говорю я, не поверю в это не на секунду. Во всей этой игре, я всего лишь пешка и должна помнить об этом, что если я хочу выжить, то любой ценой.
Запустив двигатель, Рид бы не переключил рычаг скоростей, если бы я не положила свою руку поверх его. Видя его напряженную челюсть, я знаю, что сказала что-то не то, думаю, что обидела его. Мгновение, он изучает мою руку, лежащую поверх его, и когда наши глаза встречаются, я вижу в них кое-что: желание и потребность.
— Женевьева, что если я скажу тебе, что когда мы вместе, ты не единственная кто ощущает невесомое порхание здесь? — говорит он, указывая на свой живот.
Мое сердце подпрыгивает в груди, и я ищу на его лице признаки того, что он просто шутит, но, кажется, он абсолютно серьезен.
— В тот день, на ориентации, я почувствовал тебя, прежде чем увидел, а потом я увидел и понял что ты… и я хотел бы… ты не захочешь это услышать, — добавляет он.
— Нет, это именно то, что мне нужно от тебя услышать, — с тревогой говорю я.
Его глаза сужаются, — Я хотел уничтожить тебя, — говорит он, и через меня проходит дрожь, — и я хотел заключить тебя в свои объятия, и любить тебя, и хотел разорвать тебя на куски, и хотел разрушить все, чтобы навредить тебе, и все это одновременно.
Он переключает скорость, разгоняясь до скорости гоночного автомобиля. И не смотрит на меня.
Я пытаюсь получить контроль над своими эмоциями. От слишком быстрого поворота, я падаю ему на плечо; рефлекторно моя рука дергается, чтобы упереться ему в грудь, весь путь я стараюсь держать их на коленях.
Я смотрю наверх. Его лицо на уровне моего, а моя рука на его груди. Рид замедляет машину, и я заставляю себя оторваться от него, выпрямляясь в кресле. Его челюсть напряжена, и он кажется злым или может быть еще что-то… словно это признание стоило ему чего-то.
— Ты чувствовал подобное притяжение к кому-нибудь другому? — вслух удивляюсь я, не совсем осознавая, о чем он мне рассказал.
— Никогда, — решительно говорит Рид.
— Никогда? — переспрашиваю я, а он в ответ рычит.
«Я сижу в кресле, размышляя над тем, что он только что сказал. Рид тоже чувствует меня, словно мы каким-то образом связаны, — глядя на него думаю я. — Такие сильные эмоции, которых я никогда прежде не чувствовала, начали прорываться наружу».
