Моя щека инстинктивно потирается об него, вызывая дрожь, которая не имеет ничего общего со страхом. Наши глаза встречаются, и я краснею, указывая на холодильник в задней части магазина.
Когда мы идем назад, он держит меня за плечо, прижимая к себе. Я останавливаюсь перед светом, который вчера надрал мне задницу. Ужас, как тошнотворное снадобье, окутывает каждую частичку моего тела, пока я смотрю на свет и жду, что со мной произойдет что-нибудь ужасное.
Проходили секунды и… нечего — свет угрожающе не мерцает. Через мгновение я с облегчением улыбаюсь Риду. Он улыбается в ответ, и мое сердце пропускает удар. Затем в моей голове раздается громкий треск из передней части магазина. Мои ноги отрываются от пола и меня словно силой тянут назад. Словно какой-то инстинкт, готовит мое тело для удара о дверцу холодильника, стоявшего позади меня, я замедляюсь, и моя спина мягко упирается в холодное твердое стекло.
Я прижимаю руки к стеклянной двери, чувствуя, как от тошноты белеет луна. Впереди, Рид защищает меня от того, что происходит перед нами.
Мои ноги дрожат, Руки Рида по обе стороны от меня; они образуют защитный барьер вокруг меня, который обволакивает меня. С моим следующим вздохом, Рид поворачивается ко мне со спокойным выражением лица.
— Все хорошо, — медленно говорит он, — это всего лишь бармен.
Она выбрасывает металлический фильтр, я моргаю, но по-прежнему не могу пошевелиться… или думать. Рид хмурится и с заботой говорит: — Этот шум из-за жестяной урны.
Я опускаю руку и осторожно выглядываю из-за его спины. Пол усыпан кофейной гущей.
— Кофе? — шепчу я.
Рид опускает голову и прикасается ко мне своей теплой щекой. Я не знаю, была ли эта ласка случайной или преднамеренной, но это утешает…
Я выпрямляюсь и понимаю, что это Рид оттянул меня назад, словно я была сухим листком на ветру.
«Как это возможно? — шепчет мне мой разум».
От двери холодильника я чувствую зверский холод, может быть это из-за травмы. Наверное, у меня сработал инстинкт самосохранения, потому что я говорю: — Надеюсь, ты не хочешь кофе — наверное, это и было основой.
— Хорошо, давай закругляться, — говорю я, а потом спрашиваю: — Ты насмотрелся?
Рид делает шаг назад, позволяя мне пройти мимо него. Я поднимаю с пола мою палку.
— Закуски, Эви, — напоминает мне Рид, — ты сказала, что принесешь Твикс.
Я останавливаюсь и с нижней полки беру коробку Твикс. По пути к кассе, я почти спотыкаюсь, вспоминая то, что когда я говорила с друзьями о Твикс, Рида поблизости не было.
Рид следует за мной к прилавку и достает бумажник, чтобы заплатить за батончики.
— Эй, это должно быть за мой счет, помнишь? — спрашиваю я его.
— Нет, это от меня, — отвечает он с сексуальной улыбкой, которая меня согревает, Рид добавляет на кассу еще и бутылку воды.
— Что-то еще? — спрашивает продавец.
Прежде чем я смогла сказать ей нет, эхом раздается жуткое шипение Рида.
— Да, — говорит он, — дай мне диск с записью с камеры видеонаблюдения.
Из рук продавца падает мелочь, гремя и подпрыгивая на прилавке. Она идет обратно в подсобное помещение.
Пока Рид подбирает мелочь, продавец возвращается с диском.
— Это единственный, который у вас есть? — спрашивает он все тем же голосом.
— Да, — словно в оцепенении отвечает продавец.
— Ты не вспомнишь этого, — говорит Рид, забирая диск из ее рук.
Повернувшись ко мне, он протягивает другую руку, чтобы взять меня за руку. Я кладу свою руку в его, и мы вместе покидаем магазин. Рид открывает для меня дверь машины, и я забираюсь внутрь. Когда он садится со своей стороны, то ломает диск на несколько частей, рассыпая их по консоли своего автомобиля. Я думаю о том, что должно было быть на диске. На нем должно было быть записано, как быстро передвигался Рид, после того, как мы услышали треск фильтра. Но не только это, а еще и то, как он загородил меня собой, чтобы защитить.
Он был серьезен, когда сказал, что пытался защитить меня.
— Я думаю, что мне все таки не нужна палка, — мягко говорю я.
— Нет, — отвечает он.
