Я чувствую себя в приподнятом настроении, словно была единственным человеком, который заставил его чувствовать себя таким образом. Я пытаюсь сдержаться от распирающего меня смеха. Я прижимаю руку ко рту, отворачиваюсь к окну, пытаясь скрыть лицо от его взгляда, но безрезультатно.
Я никогда не умела контролировать свои эмоции.
Когда я начинаю хихикать, я пытаюсь не смотреть на Рида, потому что я боюсь его реакции, потому что он может посчитать это грубостью с моей стороны.
— Ты смеешься надо мной? — хмуро говорит он.
— Нет, — отвечаю я, пытаясь сдержать хихиканье.
— Да, ты смеешься, — раздраженно отвечает он.
— Я не над тобой, а над собой, — говорю я, все еще пытаясь взять эмоции под контроль.
— Что смешного? — скрипя зубами, спрашивает он.
— Смешно? Нет, я просто думала, что ты ненавидишь меня, — многозначительно отвечаю я.
— Ненависть — сильное слово. Это было больше, но я не знаю что делать, учитывая какой большой диапазон чувств я испытываю.
— Это очень расстраивало, — рассуждает он.
— Ты уверен, что это была не ненависть? — спрашиваю я.
— Не ненависть, — отвечает он.
— Ответь мне прямо. У тебя есть Эви-родар? — спрашиваю его я, на секунду он теряется, и я объясняю. — Так же как Рид- родар на тебя.
— Да, — кисло подтверждает он.
— Это раздражает, да? — понимающе спрашиваю его я.
— Это одна из граней раздражения, — сказал он и заехал на парковку 7-Eleven.
Через лобовое стекло я пристально смотрю на красно-бело-зеленое освещение вывески. Я бы никогда не подумала, что это заведение будет таким зловещим, но сейчас будто вглядывалась в один из уровней ада в «Божественной комедии» Данте.
— Так, какой план? — спрашиваю я, пока гляжу на здание, у меня пересыхает во рту.
— Мы пойдем и посмотрим, если что-то случится.
— И это твой план? — насмешливо бросаю ему я.
— Да, — говорит он, не отрывая взгляд от магазина.
— Я могу пойти на рекорд и сказать, что твой план отстой? — спрашиваю я.
— Чем плох план? — спрашивает он.
— Потому что, ты не думаешь, что мы должны кое-что разведать, получить схему местности, узнать размещение всех выходов, запастись каким-нибудь оружием, и надеть бронежилеты? — спрашиваю я, оценивая витрину магазина.
— У тебя есть палка, правильно? — иронически спрашивает он.
Он дразнит меня!
— Рид, а что если придет кто-то с автоматом? Что я буду делать с этой палкой тогда? — спрашиваю я.
— Женевьева, я могу справиться с этим, помнишь? Я могу быть очень убедительным, — улыбается он.
— Что если твое убеждение не сработает? Каков план Б? — настаиваю я.
— Это сработает, — говорит он.
— На меня это не действует, — обращаю внимание я.
— Я в курсе, — усмехается он.
— И? — спрашиваю я.
— Ты особенная. Но это сработает на всех остальных. Пойдем, — приказывает он.
Когда я выхожу из машины, мои ноги наливаются свинцом. Вцепившись в палку, я делаю пару глубоких вдохов и подхожу к парадному входу. Рид придерживает для меня дверь, и я вхожу в заднюю части магазина, из колонок доносится музыка. Это инструментальная версия Blinded By The Light. Обычно что-то вроде этого, я считаю черным юмором, но сейчас я не нахожу в этом ничего забавного.
Я медленно иду вперед, но в мгновение ока готова развернуться и бежать обратно к двери. Я думаю, что Рид догадывается, что твориться у меня внутри, потому что ободряюще кладет руку мне на плечо.
— Где это с тобой произошло? — мягко шепчет он мне на ухо.
